Субцивилизация (записки лагерного садовника). Александр Игоревич

форсу, добавляло авторитета. Отстрадал, значит, по полной. Нужду познал.

      А сейчас… Просидит два-три месяца под следствием в саратовском или ещё каком-нибудь мухосранском СИЗО на колбасе и пирожках из домашних передачек, получит условный срок и ходит – кичится:

      – Я типа того сидел!

      – А где?

      Грудь колесом:

      – На мухосранском централе, ёпть!

      В былое время в какой-нибудь порядочной арестантской хате его бы за подобные ответы рано или поздно поставили на лыжи**, как дешёвого фраера. А может, и того хуже…

      Так что, есть определённые нюансы и в употреблении жаргонных выражений и слов. Меняется смысл понятий, эволюционирует. А может и деградирует. Время покажет…

      В любом случае меняются они в сторону смягчения, упрощения. И понятия, и условия, и всё остальное. А почему? Да потому, что меняется прежде всего сам зэк, так сказать, его среднестатистическое лицо. Оно молодеет, тяготеет к комфорту, теряет суровость, но обретает легкомысленность. Однако, обо всём по порядку…

      Формально СИЗО, конечно, тюрьмой не является. Тюрьма, как таковая – это один из видов исправительных учреждений.

      Тюремное заключение, то есть лишение свободы с отбыванием наказания в тюрьме, назначается приговором суда. И это одно из самых суровых наказаний в современной России. К отбыванию наказания в тюрьме приговаривают особо опасных рецидивистов, а также за преступления, связанные с терроризмом, захватом заложников, попытками госпереворота, покушениями на представителей государственной власти и правосудия, а иногда и за жестокие убийства.

      За прочие особо тяжкие преступления, даже совершённые впервые, суд также может назначить часть срока отбывать в тюрьме, а после – уже в колонии. Всё это отражается в приговорах.

      Кроме того, в тюрьмы переводят из разных исправительных колоний, так называемых, злостников. То есть тех, кто систематически грубо нарушал порядок отбывания наказания. Это в общем-то нечастые, единичные случаи.

      Условия отбывания в тюрьмах, как я уже описывал, суровые. Зэков содержат в запираемых камерах: общих или одиночных. Им устанавливают общие или строгие условия отбывания. Причём, все вновь поступившие, кроме инвалидов, вначале не менее года находятся на строгом режиме тюрьмы. Это одна посылка и одно свидание в год, прогулка раз в день на полтора часа в маленьком, специально оборудованном, изолированном «дворике» и разные прочие режимные «прелести». За хорошее поведение их через год могут перевести на общий режим: две посылки или передачки и два свидания в год, два часа в день – прогулка на свежем воздухе.

      Никакие словесные описания не дадут полного и ясного представления, если сам там не бывал. Достаточно отметить, что те, кто был переведён из тюрьмы в колонию, очень неохотно о ней рассказывают, не хотят вспоминать.

      Я ежедневно общался, живя бок о бок в одном отряде с тремя такими ребятами, прибывшими сюда, в зону, из разных тюрем России и там отбыли, соответственно, шесть, восемь и четырнадцать лет. Но ничего определённого