Семя дракона. Эльза Гронкьяер

руна избранницы ещё не явилась на моей руке.

      Он поднял правую ладонь, обнажая гладкую чешую, лишённую священного знака. Этот жест был почти бессознательным, словно он надеялся, что отец увидит его растерянность и отступит. Но Астарот лишь вздохнул, его дыхание было тяжёлым, как эхо далёкого грома.

      – Да, я знаю, – тихо сказал король. – И это тревожит меня больше, чем я могу выразить словами. Руна избранницы – дар судьбы, знак, что указывает нам путь. Но её отсутствие… оно заставляет меня задуматься, не медлит ли судьба по какой-то причине, ведомой лишь богам.

      Скайлар опустил взгляд, его сердце билось так громко, что казалось, оно эхом отдаётся в стенах зала. Он вспомнил рассказы о любви своих родителей – о том, как Астарот встретил королеву Азраэлис, как руна засияла на его руке в тот миг, когда их взгляды пересеклись. Эта история была легендой, песней, что пели у очагов Эребора. Но его собственная рука оставалась пустой, и эта пустота пугала его, словно зияющая пропасть, в которую он мог упасть.

      – А что, если она никогда не появится? – голос Скайлара сорвался на шёпот, и в нём зазвенели нотки отчаяния. – Что, если я не найду ту, кто предназначена мне? Что, если мой брак будет лишь сделкой, холодной, как зимние ветра Арвандора?

      Астарот поднялся, его тень легла на стол, словно крыло ночи. Он подошёл к окну, глядя на звёзды, что сияли вдали, недосягаемые и вечные. Его голос, когда он заговорил, был тихим, но в нём чувствовалась сила, подобная шуму далёкого водопада.

      – Когда я был молод, Скайлар, я тоже ждал знака. Я летал над горами, сжигал леса своим пламенем, искал ту, чьё имя будет начертано на моей судьбе. И когда я встретил твою мать… – он замолчал, и в его глазах мелькнула искра воспоминаний, яркая, как падающая звезда. – Руна засияла мгновенно, как молния, что раскалывает небо. Но я знал, что она – моя, ещё до того, как увидел знак. Я чувствовал это в каждом ударе крыльев, в каждом вдохе.

      Он обернулся, и его взгляд, полный мудрости и боли, пронзил Скайлара.

      – Но не у всех так бывает, сын мой. Иногда руна приходит позже, иногда её вовсе нет. И это не значит, что твоя любовь будет меньше или слабее. Это значит, что тебе придётся найти её самому, довериться не только судьбе, но и своему сердцу.

      Скайлар встал, его шаги были медленными, словно он шёл против ветра. Он подошёл к отцу, остановившись в шаге от него, и в его глазах бушевала буря – страх, сомнения, жажда свободы.

      – А если я не смогу? – спросил он, и его голос был хрупким, как первый лёд на озере. – Если я выберу не ту, если я не полюблю её так, как ты любил мать? Я хочу летать, отец, хочу чувствовать ветер под крыльями, а не цепи долга на своих плечах.

      Астарот положил руку на плечо сына, и это прикосновение было тёплым, как солнечный луч, пробившийся сквозь тучи. Его когти слегка сжали чешую Скайлара, но в этом жесте не было угрозы – лишь поддержка, нерушимая, как скалы Эребора.

      – Любовь – это не всегда пламя, что вспыхивает мгновенно, – сказал он. – Иногда она – угли, что тлеют тихо, но греют всю жизнь. Ты не должен бояться, Скайлар.