Изгой. Михаил Челиста

становится как-то муторно. Только-только вроде забылся и на тебе, на сердце опять тоска падает. Ничего и никуда, за здорово живёшь, не делось. И для неё всё непонятно и тревожно, и для меня тем более, всё темнее ночи и мутнее болотной жижи:

      – Не пытай ты меня, Даша.

      – Ой, да я и не пытаю! Но… Илья… Ой, я даже и не знаю..

      Нет, надо уходить. Побуду один, попривыкну к себе, утрясу в себе всё то, что никак пока не утрясается, а там, по ходу, что-нибудь и придумаю. Не сдохну, не впервой. А ей, это всё ни к чему. А то ведь поступаю как… как последний мудак – на шею присел и молча еду. Всё, короче:

      – Остановись, Даша, я вы…

      – А-а, вот в чём дело. – с многозначительной интонацией, вдруг восклицает Даша. – Я поняла. – хмыкает, вновь искоса стрельнув в меня взглядом, и прямее ставит спину: – Чего ж ты сразу-то не сказал!

      – Так…

      Чего это с ней – не пойму, то носом шмыгала, а то преобразилась вся. Осанку подпрямила, грудь приподняла – острая и упругая, и щупать не надо. Подбородочком, чуть вверх выпятив, шею вытянула. И когда успела-то. И меня будто бы и не слышала, – бросает на меня взгляды и откровенно кокетничает:

      – А то, о-ий, прям озаботился он. Надо же.

      – Даш… ты-ы о чём?

      – Ну как… Надо было сразу так и сказать…

      – Так… я ж сказал.

      – Ой, не вилял бы! А прям… Хочу тебя, Дашенька, полапать.

      От такой неожиданной откровенности я застываю, с замешательством наблюдая произошедшую метаморфозу и с какой грацией, садясь поудобней, Даша умащивает свою попу на сиденье. А она не останавливается:

      – Ну-у, и-и… Чего же мы молчим, а-а?

      Только сглотнув я могу говорить:

      – Даш, я не…

      Даша ахает и удивлённо восклицает:

      – Я тебе не нравлюсь?!

      Я молча мотаю головой, где-то отдалённо понимая, что, что бы я ни ответил, всё будет не в цвет. И всё-таки…

      – Даша…

      – Ах ты… Посмотрите, какой! Значит я для тебя не подхожу, да?

      – Не-ет, я…

      Вновь, с удивлённой интонацией озвучив свой вдох, Даша не даёт мне договорить и тут же говорит сама:

      – Да ты посмотри, какая нога подо мной! Ой. Сейчас. – она включает поворотник и начинает выискивать брешь в потоке машин. – Остановимся. Я шортики сниму и покажу тебе какая у меня нога.

      – Даша, подожди…

      Она тут же соглашается, оставив попытки перестроится в правый ряд:

      – Ну ладно. Приедем, покажу тогда, чтоб ты видел. А на грудь сейчас можешь посмотреть. – и она начинает расстёгивать свою блузку. – С правой стороны посмотришь. – и стрельнув в меня глазами, добавляет. – Ну, а левая такая же.

      – Даша-а! – я уже точно не понимаю, что сейчас происходит, и даже повышаю голос. – Не надо!

      – Х-м. Опять не надо! Ну тогда хоть на попу посмотри. – и она грациозно ёрзает попой по сиденью. – Смотри, какая. М-гм? – и вот только тут до меня доходит…

      А-а-га. И без спросу, одной рукой взявшись за спинку сиденья, а другой скользнув по Дашиному животу и опершись предплечьем на её колени, я лезу к рычагу регулировки. Она не