Хранитель долины Сидэ. Ника Лемад

не добившись даже моргания.

      Танате это не понравилось, особенно тон. Тай видела, как бабушка смотрит на маму. Ей и самой было интересно, что это значит, но ухмылка, которой Таната одарила лекарку, когда та отвернулась, была настолько нехорошей, что спросить не решилась. Обнаружившись за подглядыванием, была отправлена обратно в свою комнату.

      Они о чем-то еще говорили, бабушка и тетка Мелека. О чем – мешала шпионить Йена. Она требовала рассказать и описать каждый шаг с того момента, как вышла на улицу, кого видела и слышала. Как маму нашли и почему она в бабушкином платье.

      – Не знаю я, – Тай проверила нож в чехле. Второй, который в кулаке жала, где-то посеяла. Нож было жалко, но не настолько, чтобы идти искать еще и его. Потрогала надувшиеся на ладонях мозоли. – Ничего не понимаю. Но, знаешь, а бабушка как будто знала, куда идти. Она маму искала точно под теми скалами, что долину окружают. Как сговорились там встретиться.

      – Может, она с папой там встречалась? – встрепенулась Йена, подскочив на кровати. Скрестила ноги, подобрав их с пола. Мечтательно зажмурилась. – Представь только…

      – Все, я спать.

      Йена засопела. Тай повернулась к ней спиной и закрыла глаза. Спустя некоторое время поняла, что сна как и не было, а она сама разглядывает узоры трещин на стене, тогда как в голове раз за разом ревет кто-то. Наверняка, он огромный, тот, кто переполошил всю деревню.

      – А как же мама? – возмутилась Йена. – Ей плохо, а ты спать будешь?

      – А я что могу сделать? – огрызнулась Тай, отворачиваясь теперь уж от стены.

      Честно попыталась проникнуться состоянием мамы. Всю дорогу домой старалась, пока надрывалась. Только вот Мела никак с понятием мамы не вязалась. Тай не могла понять, почему мама мало обращала внимания на них с сестрой, могла уйти на год, на два и даже не попрощаться; вечером она есть, а утром бабушка уже хмурится в сторону и губы поджимает на любые вопросы. А еще она заставляла нервничать свою старую маму. Домой не пришла, при этом оказалась голой ночью на равнине.

      – Думаю, – хмуро заключила, – папу она бы привела сюда. Ведь не станет его бабушка бить? А если и станет, то совсем немножко.

      Йена хихикнула и тут же испуганно замолчала, покосившись на дверь.

      – Считаешь, – начала, будто заговор читала. Страшный шепот Йены вызвал у Тай такие же свирепые толпы мурашек. – У нее есть этот… Прелестник.

      – Любовник это, любовник, – с вызовом бросила Тай. Йена чуть склонила голову и улыбнулась. Одними глазами. Точно лисица. Тай эта ее манера сильно раздражала.

      Бабушка с силой стукнула по двери.

      – А ну!

      Загадка плаща покоя не давала, и к вечеру Тай пристала к бабушке, пока та у печи стояла:

      – Ба, а как мама себя накрыла, если спит?

      – Как ты себя накрываешь? – спросила Таната. Подав раздавленный лист чабреца, наказала смазать царапины. – Когда страшно? Или Йена это за тебя делает?

      – Я, – Тай поникла. Ранки щипало, мазать их не хотела, но бабушка смотрела строго. Пришлось морщиться и терпеть.

      – Вот. И мама ваша испугалась,