Мытари и фарисеи. Николай Еленевский

упрямо свешивался на одну сторону, и я начал в очередной раз его поправлять, когда в дверь учебного класса постучали:

      – Товарищ гвардии подполковник, вас срочно вызывает к себе начальник политотдела! – раскрасневшийся от бега посыльный держал ладонь у краешка панамы, на которой сидела перекошенная на бок красная звездочка с отбитой эмалью.

      – Цель вызова?

      – Не могу знать, товарищ гвардии подполковник!!

      – Не могу знать, не могу знать, а прешь, как танк! – мне не хотелось прерывать только что начатое занятие с молодыми летчиками о пикировании вертолета для точного бомбометания. Еще в Кандагаре опробовал этот метод, разработал его для боевого применения.

      – Сообщите дежурному, что вызов получен, я скоро буду. Понятно?

      – Так точно, товарищ гвардии подполковник! – солдат лихо повернулся, в окно было видно, как опять бегом заторопился к зданию штаба, до которого от учебного корпуса было с километр.

      Дубяйко никогда просто так не вызывал, у него все было срочно. Это срочно могло растягиваться на целые часы по составлению различных планов, проведению собраний. Я подумал, что занятие завершить успею, ведь в конце месяца желательно отработать тему в ходе практических полетов в зону. Но минут через пятнадцать снова прибежал изрядно взмокший посыльный, запыхавшись, поднес руку к панаме:

      – Товарищ гвардии подполковник!!..

      – Я же сказал: «Вызов получен».

      Солдат взмолился:

      – Товарищ гвардии подполковник, дежурный сказал, что только вас ожидают!!

      – Передай дежурному, что вызов получен! – я почувствовал, что еще мгновение – и сорвусь. Лейтенанты переглядывались и улыбались.

      Не успел солдат закрыть дверь, как в класс заскочил капитан с красной повязкой на рукаве:

      – Товарищ подполковник!!..

      Среди лейтенантов прокатился смешок. Мне и самому стало смешно:

      – Что там стряслось, что? – я хлопнул указкой по плакату, который слетел со стойки и плавно приземлился на пол, но взял себя в руки, – штаб горит?

      – Командир сказал, что это приказ!

      – Иди и доложи, что…

      – Товарищ подполковник, Гаврилов сказал без вас не приходить!

      В просторном кабинете начальника политотдела Ерохин сидел отдельно, жался в самом уголке и совсем не был похож на того отчаянно смелого офицера-красавца, которому в Афганистане так благоволила удача. Только теперь я заметил, как сильно изменился внешне: обрюзгший, в мятой рубахе, он легонько гладил верх фуражки, которую почему-то держал в руках, словно этим поглаживанием себя успокаивал. Мне стало понятно, почему Дубяйко так захотелось, чтобы и я участвовал в этом заседании.

      Члены партийной комиссии, сидевшие за длинным столом, похожим на биллиардный, старались не смотреть на Ерохина. Они вообще старались никуда не смотреть. Даже один на одного. По зеленому сукну лениво ползала толстая муха, постоянная жительница местного базара, случайно попавшая в кабинет с чужими запахами и непривычным для нее