Полынь. В.Л.Смит

полыни. – он не грубый. Просто хочет меня защитить.

      Дарина молчала.

      Слова подруги должны были успокоить её, но вместо этого только усилили тревогу. Она снова и снова возвращалась к последней встрече с Мирославом. К тому, как резко он смотрел на неё, как в его голосе сквозило что-то жёсткое, недоверчивое. Дарина не могла избавиться от мысли, что, сама того не зная, чем-то его обидела.

      – Приходи сегодня к нам на ужин, – предложила Есения, легко, словно не замечая её напряжённости. – Я познакомлю тебя со всеми.

      – На ужин? – Дарина нахмурилась.

      Она тяжело вздохнула, оборачиваясь к морю.

      Сегодня, когда взойдёт луна, она должна быть в море.

      Дарина знала правила. Знала, что если задержится слишком долго, сёстры снова запрут её в холодных глубинах, и тогда она не сможет сказать, когда в следующий раз выберется на сушу.

      И всё же…

      Мысль о том, чтобы пойти, увидеть Мирослава, узнать, каким он бывает вне тени подозрений, каким он бывает с теми, кого считает близкими, заставляла её сердце биться чуть быстрее.

      – Не знаю, Есения, – тихо сказала она.

      Ветер с моря принёс солёный запах водорослей и дальнего шторма.

      Дарина сидела за длинным столом, освещённым мягким светом масляных ламп, но еда на её тарелке оставалась нетронутой. В комнате звучал смех, звенели чашки, потрескивал огонь в очаге, но всё это казалось далёким, словно мир за мутным стеклом.

      Только дыхание. Только отсчёт в голове.

      Время ускользало, как песок сквозь пальцы. Если она не вернётся до пика луны, сёстры почувствуют. Найдут.

      Но когда Есения снова улыбнулась, а Мирослав – молчаливый, темноглазый – взглянул на неё, Дарина поняла: она не могла уйти. Пока нет.

      – Ты где-то далеко, – сказала Есения, склонив голову набок.

      Дарина подняла взгляд. Мирослав тоже смотрел на неё, спокойно, но пристально. Теперь в его глазах не было прежней холодности, но она не могла понять, что пришло ей на смену.