Украденная жена. Моей будешь, сказал!. Рокси Нокс

хочу домой, понимаешь? У меня там учеба, друзья, моя жизнь! Я не могу просто так… все бросить! – пытаюсь достучаться до его разума, но вижу лишь стену упрямства в его глазах.

      – Твоя жизнь здесь. Со мной. Ты научишься любить эти горы. Ты научишься любить меня, – он говорит это так уверенно, словно уже все решил за меня. Словно я – вещь, которую он может взять и присвоить себе.

      Во мне поднимается волна ярости. Ярости на него, на эту ситуацию, на свою собственную глупость, что позволила себе попасть сюда.

      – Я ничему не научусь! И не буду твоей. И я уйду отсюда! Я обещаю тебе, что уйду, – кричу, и мой голос эхом разносится по ущелью.

      Он молчит. Просто смотрит на меня, с каким-то непонятным выражением в глазах. В его взгляде я вижу не только страсть, но и… жалость? Это еще больше злит меня. Жалость мне не нужна. Мне нужна свобода.

      Мне нужно вернуться домой.

      Я – сама себе хозяйка. И я верну свою жизнь. Чего бы мне это ни стоило. Родители меня поймут, да поймут! Я объясню, что не хотела всего этого. Предъявлю им свою девственность, и они мне поверят. Только вот удастся ли мне сохранить себя нетронутой за эти две чертовы недели, пока не спустимся вниз?!

      Глава 5

      В горле скребет, будто наждачной бумагой. Каждый вдох – пытка, каждый выдох – напоминание о слабости, захватившей меня в плен.

      Белый потолок домика в горах кажется нависшим, грозящим обрушиться на меня. Я лежу, укутанная в одеяла, но холод пробирает до костей.

      А вот и Расул. Он появляется в поле моего зрения огромной темной тенью, и я вижу, что в его глазах, обычно острых и холодных, сейчас плещется тревога. Вчерашнее стояние на ветру не пошло мне на пользу. Я свалилась с дичайшей температурой.

      Мой похититель осторожно опускается на край кровати, и его большая рука неуверенно касается моего лба.

      – Как ты, милая? – его голос звучит хрипло, будто он не спал всю ночь.

      Молчу. Сил нет. И желания нет. Обругать его и обрушить на него ту ненависть, которой полна моя душа, тоже сейчас не могу.

      Он подносит ко мне чашку. Она наполнена какой-то жидкостью, пахнущей травами и медом. Запах кажется мне отвратительным, но желудок жалобно сжимается от голода.

      – Попробуй немного, – настаивает Расул, его голос мягок. – Тебе нужно поесть.

      Отворачиваюсь. Он вздыхает, но не отступает. Берет ложку, набирает немного жидкости и подносит ее к моим губам.