Папа в подарок, или Шанс на новую жизнь. Алекса Гранд

, притягивают взгляд и заставляют сердце тревожно екнуть. Кожаные, не какой-нибудь дешевый заменитель. Изящные.

      По-моему, именно в таких щеголяла вчера дочка начальницы. Дорогущие…

      – Вадик, я сегодня раньше освободилась. Думала, пообедаем и поедем вместе к маме.

      Пытаясь дозваться мужа, я стаскиваю растоптанные ботинки и убираю в шкаф пуховик. Натыкаюсь ладонью на чужую шубу, висящую на крючке, и впадаю ступор.

      В голове звенящая пустота. Ничто. Вакуум.

      И если затуманенный разум пока еще запаздывает с выводами, то организм сразу все понимает.

      Кровь приливает к щекам. Желудок липнет к позвоночнику. Зубы начинают мелко стучать.

      – Вадим…

      Выталкиваю кое-как немеющим языком и иду на звуки, раздающиеся из гостиной. Пытаюсь убедить себя, что это странные стоны издает не выключенный телевизор, но предчувствие катастрофы захлестывает меня с макушкой.

      Забивается в ноздри. Отравляет все существо. Опутывает незримой паутиной.

      – Вадик…

      Преодолев кажущееся бесконечным расстояние, я натыкаюсь на фантомный барьер и застываю прямо в дверном проеме. Словно отъявленный мазохист, изучаю открывающуюся взору картину и впечатываю детали в подкорку.

      Жилистая спина моего дражайшего супруга. Огромный волк, вытатуированный на лопатке. Россыпь из родинок вдоль ребер. И женские щиколотки, покоящиеся у него на плечах.

      Он двигается мощно, резко, уверенно. А я лечу в разверзающуюся подо мной бездну и захлебываюсь едким отвращением.

      В один миг вся моя жизнь переворачивается вверх тормашками и катится в тартарары. Становятся прозрачными причины частых командировок Вадима и его постоянная «сверхурочная» работа. И я чувствую себя полнейшей дурой, не замечающей ничего дальше своего носа и не желающей распахнуть глаза и принять очевидное.

      – Все, Ника. Хватит.

      Ругаю себя хриплым шепотом и никак не могу отвернуться. Словно загипнотизированная, продолжаю смотреть на похотливый танец сплетенных тел, и срываюсь с места только тогда, когда муж с любовницей достигают пика и наполняют пространство протяжными громкими стонами.

      Щелчок. Паралич. Гнев.

      – Никакой ты не волк, Вадик! Шакал!

      Вернув себе способность говорить, я выкрикиваю, надрывая связки, и несусь в ванную. Падаю на колени перед унитазом и откидываю вверх крышку, опустошая содержимое желудка.

      Полощет меня дико. Буквально выворачивает наизнанку. Как будто организм таким образом старается избавиться от мерзкого зрелища, засевшего в мозгу.

      Только вот бесполезно. Невероятно яркие картинки, которые раздирают тело на части, останутся со мной навсегда.

      – Урод! Ненавижу!

      Поднявшись, наконец, на ноги, я наклоняюсь над раковиной и включаю кран. Полощу рот. Умываю лицо. Держу запястья под ледяной водой. И цепенею, когда за спиной раздаются тихие вкрадчивые шаги, а горячие ладони ложатся на талию.

      Дергаюсь, как от высоковольтного разряда. Поворачиваюсь на сто восемьдесят градусов. И что есть силы толкаю Вадима в грудь.

      – Не смей ко мне прикасаться!

      Он даже не удосужился застегнуть рубашку. Просто накинул ее на голый торс и толком не пригладил топорщащиеся в разные стороны волосы. Треш!

      – Ну, чего ты, глупышка. Могла бы позвонить, и мы бы с тобой избежали этого недоразумения.

      – Недоразумения?!

      Вскипаю, как чайник на плите, и судорожно сжимаю и разжимаю пальцы. Ну а Вадим небрежно ведет плечами и беспечно ухмыляется, как будто ничего страшного не произошло, и это не он раскладывал на нашей постели какую-то телку всего пару минут назад.

      – Недоразумения. Все мужчины полигамны. Абсолютно все. К тому же, Викин отец…

      – Вика?

      За какое-то мгновение мой мир снова переворачивается и демонстрирует неприглядную изнанку, где человек человеку – враг. Где нет ничего ценного, кроме денег и статуса. Где предают все, даже самые близкие, стоит тебе расслабиться и потерять бдительность.

      Вичка. Викуля. Тори. Девчонка из соседнего двора, с которой мы играли в казаков-разбойников и лопали черешню, которую покупала ее мама. Девчонка, которая разбила нос однокласснику, потому что он меня дразнил. Девчонка, у которой я плакала на коленях на выпускном, потому что Валерка Игнатов ушел танцевать с другой. Та, кому я доверяла больше, чем себе.

      Зря…

      Дрожа, как осиновый лист, я резко втягиваю ноздрями воздух и принимаю единственное возможное решение.

      – Я с тобой развожусь.

      Выстрел себе в грудь. Кровотечение. Адская боль.

      – Ника, котенок…

      Супруг подается вперед, поднимая ладони, но я отшатываюсь назад и упираюсь поясницей в раковину, окончательно теряя контроль.

      – Что? Ты врешь про командировки, задерживаешься на «совещаниях», а на самом деле спишь с моей лучшей подругой. Неужели ты думаешь,