Междумирье. Аалека Вальц

надо! – и Агата вновь попыталась вырваться. Уперлась ладонями, но это всё равно, что проходить сквозь стену. Холодные, твёрдые мышцы Матвея неподвижно стояли преградой, не замечая её попыток. Девушка замотала головой:

      – Матвей, пожалуйста… не надо. Не де…лай э.. я не хочу, не хочу… пожалуйста, только не так…

      В комнате будто включили кондиционер на полную. Похолодало. Время остановилось. Мерцание дня замерло. Он ждал. И вот не страх, а любовная тоска всплеснулась во взгляде Агаты. Секунда – и её руки вскинулись вверх, закрыли изгибами локтей глаза, зубы вцепились в запястье. Агата дёрнулась, но Матвей теперь не позволил уйти. Ласки потеряли свою знойность, стыд затопил. Перед глазами был водоворот мелочей: треск цепочки, синий корешок книги, вырванной взглядом, разбитое выдохом “нет-т-т”, твердый пол, мягкость его причёски между пальцев, его поцелуи в самой чувствительной точке. Матвей ласкал губами, и сил понять “что происходит, что делать…” – не осталось. Она отдалась его воле. Всё закончилось достаточно быстро. Но самое неприятное её только поджидало, с волнами ушедшего возбуждения будто ушли все краски.

      Матвей поднялся и смотрел на девушку, закрывающую себя платьем. Она открыла полные слёз глаза, неловко встала и вновь попала в плен к мужчине:

      – Ты хорошо запомнила, что следует делать? – ровный приглушённый голос прозвучал возле её виска. Матвей, держа Агату близко к себе за талию, взял её руку и положил к себе на брюки. – Это тоже запомни, – она виновато подняла глаза и посмотрела на него.

      – Больше не смей, я понятно объясняю? – кивок волнистой головы. – Не смей больше ввязываться ни в какие игры моей жены, – он отпустил её руку и протянул трусы. Скомкав их в кулаке, Агата развернулась и пошла из дома.

      За калиткой она остановилась: как теперь быть, что делать? Пустота заняла её всю, вытеснив чувства. Ей вспомнились виденные в кино методы побега. Побежать ли без оглядки? Но куда? И что там, лечь ли на полу в позу эмбриона…? Слёз нет. Ничего нет, что может отвлечь. Пустое и глухое чувство окончания вытеснило всё.

      Агата с единственным желанием никого не встретить пошла домой. Бабушка оставила записку, что уехала в город к подруге по срочному делу до завтра.

      Хотела поесть, но не смогла. Зашла в душевую кабину и просто стояла, облокотившись о стену. Хотелось включить воду, но ведь это дача – следует экономить.

      Сознание ещё не предложило, как расценивать произошедшее. Закрыв глаза, она вспомнила поцелуй и нежные, бережные движения рук. Она его так любила и хотела, и он прикасался к ней. Как жаль, что ей нельзя было дотронуться до него в ответ. Слёзы медленно закапали, с ними получилось открыть душ.

      Он отверг ее. Отверг.

      Все следующие дни были глухими, невозможно было ни смотреть, ни читать. Утром Агата всё так же вставала, надевала форму и шла на мостки. Садилась у подножия лавки, смотрела на восходы.

      Бесконечная спираль пробуждения. Зацикленность, которой нет окончания, но было начало. Однажды в