Три дракона для попаданки. Хозяйка заброшенной усадьбы. Ирина Романова

сказала я, присаживаясь за стол.

      – А я все хотел спросить, можно ли трогать, но не стал… Уже всего боишься, не зная, что можно, что нет.

      – Перестань, все, что связано с едой, все можно! Ешь и ложись отдыхать, посуду вымою сама!

      – А это что? – он посмотрел на картошку, которую я чистила и складывала к нему поближе.

      – А ты попробуй, это очень сытно!

      Он аккуратно взял клубень и откусил, покатал во рту, потом пожал плечами.

      – Все, что способно набить желудок, съедобно, – и принялся за суп. – А вот жир в супе… Нельзя, но очень вкусно. Надо съесть все и вымыть посуду, чтобы хозяева не узнали, – он поежился.

      Видимо, часто бьют…

      – А суп весь, – понимающе кивнула. – Ешь, пожалуйста.

      – Хозяин велел передать, что бы завтра к утру были еще овощи…

      – Будут!

      Мы съели все подчистую, Стивен, если сначала ел с жадностью, то уже к компоту успокоился и спокойно выпил его. Я, пожалев клевавшего носом старика, довела его до лавки.

      Перемыла посуду, вынесла очистки в помойную яму. Присела на небольшой чурбачок во дворе и оглянулась…

      Почему нет кур, поросят? Это же деревня, тут живность сама еду добывает…

      Как-то день прошел очень быстро. Вроде и встала с рассветом, а кажется, что я и половины дел не выполнила…

      Поплелась в дом, поставила в остывающую печь казанок с водой, хоть чуть-чуть обтереться. Платье мне менять просто не на что, в моей комнате не было сменной одежды…

      Забрав воду и прихватив ветошь почище, я ушла к себе. Хозяева вроде спали, о чем свидетельствовал раздававшийся в доме басовитый храп.

      Зря надеялась… Едва я вылила воду в таз и стянула с себя ветхое платье, как в комнату ворвалась сестрица.

      – Бездельничаешь, гадина! – снова зашипела она, словно не умела говорить по-другому.

      – Я все сделала… – тяжело вздохнула я. – Ночь на дворе!

      – До полночи еще два часа, а кто будет полы мыть? – она подскочила и больно ущипнула за плечо.

      – За что ты так со мной? – посмотрела на нее, шарахнувшись и ударившись об стену.

      – За что? – она подняла в удивлении свои тоненькие бровки. – А ты не знаешь?

      – Нет… Мы же сестры!

      – Ты мне не ровня, я пошла по крови отца, а вот ты… Вся в мать, дочь купца!

      – Но рождены от одних родителей, – не понимала я.

      – А вот это спорный вопрос! – фыркнула она с ненавистью.

      Что она имеет в виду?..

      – Одевайся и быстро вымой холл и наш этаж, но чтоб тихо, не разбуди Генри! В спальне уберешься завтра после обеда, как я проснусь.

      Я начала надевать платье, понимая, что не могу ей позволить нажаловаться на себя. Кто знает, не попытается ли Генри убить меня снова…

      Ветхая ткань под моими дрожащими руками просто затрещала и распалась…

      Я так и осталась стоять с обрывками в руках.

      – Да чтоб тебя! – замахнулась сестрица для пощечины. – С тобой вечно все не так! Жди тут, нечего шастать по дому в сорочке. Сейчас поищу, что еще не пошло