Кочевое братство. Мечтатели. Марат Байпаков

не смотрит на высокие стены.

      – Как обстоят дела в соседней Апомее37?

      – Всё готово к немедленному выступлению. – Стратег меняет тон с товарищеского на военный: – Два года провели мы не напрасно в казармах. Отряды прекрасно обучены. На гегемонов можно положиться. Тебе не стоит собирать огромную армию, но выдвинуться скоро, без обоза, осадных машин и слонов на парфян. Действовать будем в манёврах стремительно, нападать неожиданно там, где нас не ждут, превзойдём самого Александра в умениях бравых…

      – …Мы это с тобой не раз обсуждали, товарищ, – обрывает нетерпеливо стратега базилевс.

      – Ты выжидаешь, но чего? Поделись сокровенным. – Стратег резво опережает базилевса на три шага, оборачивается к нему лицом, пятясь, пытается разглядеть тайные мысли давнего товарища.

      На небе плывут облака. Они закрывают светило.

      – Никому я не верю, кроме тебя, мой дорогой Антиней. Никому. Понимаешь? – Базилевс сравнивается с собеседником, резко хватает пятящегося стратега за плечи. Где-то неподалёку на башне соматофилаки, заметив жест властителя, устремляются на помощь Антиоху, приняв происходящее за ссору. Базилевс останавливает их.

      Товарищи отходят ещё на пару шагов. Антиох шепчет Антинею:

      – Вчера я объявил синедриону о сборе огромной армии.

      – Ты всё-таки объявил. Не знаю, радоваться или горевать. Наконец-то унылое прозябание в провинции закончилось. – Стратег по виду всё же скорее очень рад произошедшему. – Прости, я не успел, хотя и очень поспешал на синедрион.

      – Ну так вот, мой Антиней. – Настроение радостное сменяется на хмурое, лицо базилевса словно бы сжимается от внутренней боли. – Клеопатра упорно меня донимала, а за ней и синедрион о скорейшей необходимости войны. Думал синедрион охладить новым военным налогом. Но и чувствительный налог не вызвал осуждения. Все бредят парфянской войной.

      – А почему бы и нет? – недоумевает стратег. – Противник не чета нам. Перехитрим парфян! Они утратят города, утратив доходы, проиграют войну.

      – Так думал и Деметрий, но где он? Ты мне ответь.

      – В плену, с парфянской женой дни коротает. Наследников нам производит. – Антиней на краткий миг становится серьёзно-хмурым. – Когда наступит тот самый лучший благоприятный момент? Послать к халдеям в Вавилон гонца за пророчеством?

      – Не надо отправлять гонца. Халдей уже предрёк благоприятный нам исход. Добрался сам к нам звездочёт. Клеопатра огласила мне решенье мудрых звёзд. Но я не верю им.

      Стратег не может понять ход размышлений старого товарища. Подумав, делает острожное предположение:

      – О! Ты предполагаешь некий коварный заговор?

      – Именно заговор, мой товарищ. Думал, на военном синедрионе заговорщики как-нибудь обнаружат себя. Фальшью, надуманными пространными спорами. – Антиох мрачнеет ещё сильнее. – Но нет, напрасны были мои ожидания. То ли они прекрасно разучили роли, то ли договорились

37

Апомея во времена Селевкидов представляла собой крупную армейскую базу государства. Здесь располагались слоновники (на несколько сотен голов) для содержания, разведения и дрессировки слонов, военное управление, большая часть регулярной армии державы Селевкидов, конный завод с объездчиками лошадей на 300 жеребцов-производителей и 30 000 кобыл, центр обучения с мастерами конного спорта, фехтования, учителями воинских искусств на жалованье.