Перевёрнутый мир. Елена Сазанович

но, в отличие от меня, уже был изрядно пьян, хотя бутылок перед ним стояло не больше.

      С не меньшим интересом я посмотрел на него и, резко повернувшись, вновь налил себе рюмку. Одного секундного взгляда было достаточно, чтобы понять, что этого человека я знаю. Более того, мне даже показалось, что я с ним очень близко знаком. «Но этого не может быть!» – пробормотал я себе под нос. Похоже, вино все-таки возымело свое действие. Хотя я готов был дать руку на отсечение, что мы раньше встречались. Но как и где? На лесной тропе его встретить я точно не мог. А здесь никого вообще практически не знал, разве что парочку рабочих-грузчиков, парочку поваров, нескольких работниц из Ботанического, одного ученого и одну квартирную хозяйку. На этом, пожалуй, статистика моих столичных знакомств заканчивалась. К тому же мужчина – явно из другого круга, в который я не был вхож и наверняка уже никогда не буду. Даже странно, что он пьет в одиночку в такой сомнительной забегаловке. Дорогой белый костюм, черная широкополая шляпа, серый блестящий галстук. Этакий денди, случайно завернувший не на ту улочку и попавший не в тот ресторан. Но лицо… Господи, где я мог видеть это лицо? Эти черные глубокие глаза, эти широкие скулы, этот прямой нос и слегка выдающий вперед подбородок. Может, он отдыхал в нашем пансионате? Нет, нет – категорично покачал головой я сам себе. Я вновь налил себе рюмку и залпом выпил, словно надеялся избавиться от назойливых воспоминаний. Или, напротив, все вспомнить в один миг с одним глотком теплого вина. Но так и не вспомнил. А мужчина продолжал сверлить мою спину взглядом. Я расстегнул куртку, хотя в кабачке было довольно холодно, к тому же из окна прямо в лицо дул пронзительный весенний ветер… Я полез в карман и нащупал там две последние десятки. Что ж, пора, пора. Ничто не способно так быстро выгнать из кабака, как деньги. Вернее, их отсутствие. Столько потратил, чтобы забыть и забыться! И все без толку. От воспоминаний никогда не откупиться. Равно как и не выкупить прошлое.

      Я наглухо застегнул ветровку, набросил на голову капюшон и вдруг заметил, как мимо меня, слегка пошатываясь, прошел тот мужчина в белом костюме и черной шляпе. Решив немного подождать, пока он уйдет, я наполнил рюмку оставшимся вином. Не знаю почему, но выходить одновременно с ним мне не хотелось. Хотя мы и были одного роста, рядом с ним я вдруг почувствовал себя каким-то лилипутом. Черт побери, вот еще одна черта, формируемая мегаполисом, – комплексы по поводу собственной несостоятельности. Там, на природе, у меня и мысли бы такой не возникло. И высокие сосны, и кривые маленькие кустики, и уродливые жучки, и красивые птицы, и я – мы все были частью одного мира. Находясь под одним небом, мы дополняли друг друга и друг друга любили. Боже, что со мной сделали?! Вернее, что я позволил сделать с собой?…

      Я медленно поднялся, закурил папиросу и огляделся. Кафе было совершенно пустое. Я был последним посетителем. На спинке стула у столика, за которым сидел неизвестный наблюдатель, лежало темно-синее дорогое пальто.

      – Вот шляпа! – раздраженно