Перевёрнутый мир. Елена Сазанович

устало опустился на диван рядом с парнем.

      – М-да… А мне все кажется, ты ребенок. Совсем не замечаю времени. Знаешь, Мишка, оно для меня словно застывает здесь, на природе. Словно ничего не взрослеет, не стареет, не умирает. Только рождается. А ведь это далеко не так.

      – М-да-а-а, – вторя мне, глубокомысленно протянул Мишка. – Ты совсем одичал, Данька. Совсем. И, не в обиду тебе сказано, постарел. Хоть и на природе.

      Мишка мастерски чиркнул блестящей зажигалкой из фальшивого золота.

      – Артисты подарили? – показал я на «Кэмел».

      – Угу. Они, кто же еще. У них там все знаменитости такие курят. А про спички они вообще уже думать забыли. Да, мы с тобой – темнота, каменный век. Сигареты, кстати, твоя… эта… артистка преза… презентовала – за успешную работу. А зажигалку ее дружок. Ух, как я обрадовался, мне в жизни таких подарков не делали. Даже на день рождения. Самый дорогой подарок был – перочинный ножик от отца. Да разве сравнить с такой зажигалкой!

      – А где ты их встретил? – направил я разговор Мишки в нужное русло.

      – Да в номер к твоей артистке заходил, отец велел занести ей лекарства. Она лежит на кровати с мокрым полотенцем на лбу. А этот красавчик сидит у ее ног, как верный пес.

      Внутри у меня все перевернулось. Я сжал кулаки. И почему-то спросил:

      – Целуются?

      – Чего? – не понял Мишка.

      – Ну, ты же сам говорил. Они когда-то целовались.

      – Я? Ах да! – Мишка стукнул себя по лбу. – Совсем забыл. Почему-то когда врешь, всегда забываешь.

      – Зачем ты мне врал, Мишка? – Я не разозлился на него, а только облегченно вздохнул.

      – Да я б ни в жизнь! – Мишка стукнул себя кулаком в грудь. – Это она мне велела тебе сказать… Ну, что целовалась.

      Я уже ничего не понимал. Моя голова шла кругом. Почему-то ужасно захотелось спать.

      – А ей-то зачем это было нужно?

      – Ты, Данька, как ребенок. Ничего не понимаешь в жизни. Ведь только так, с помощью ее безбожного вранья, ты и попался на удочку.

      – Все вранье, кругом одно вранье. – Я устало провел ладонью по вспотевшему лбу. – Презенты ты от нее получил за это?

      – И за это тоже. Да ты не отчаивайся, Данька. Любой бы только мечтал попасться на ее удочку. С помощью вранья или нет – какая разница.

      – Наверное, никакой. Для них там вообще не существует разницы между правдой и кривдой. Все одно. Артисты.

      – Ну же, Данька, – Мишка встревожено смотрел на мое равнодушное лицо, на мои потухшие сонные глаза. И даже встряхнул меня за плечо. – Ну же, Данька. Чего ты? Все же нормально. Ну… Ну, хочешь, хочешь, я и ей что-нибудь скажу, в отместку. К примеру, как ты целовался с Валькой, хочешь? И презент мне никакой от тебя не нужен, ты же мой друг. Это от тех брать можно, для них это нормально.

      – Не хочу, Мишка, – я потрепал его по щеке. – А ты иди, Мишка, иди. И Вальку не впутывай. Она хорошая девчонка.

      – Хорошая… Только хороших почему-то не так сильно любят. А этой, твоей артистке, чего-нибудь передать?

      – Пусть