Брошенец. Зоя Константиновна Илькович

мной завтра. Попаду ли я в тюрьму снова, теперь уже, скорее всего, до конца жизни. Или устранят меня, как свидетеля убийств. Или все-таки мне удастся заработать денег и уехать жить за границу, приобретя жилье в каком-нибудь далеком уголке планеты.

      Реальным оказалось первое, и я даже не удивился, когда снова оказался в тюрьме. На этот раз за неимением веских доказательств на пятнадцать лет, хотя все шло к пожизненному. Но уже не было того молодого отчаяния, а сосредоточенная мысль покинуть тюрьму как можно скорее, то есть, бежать.

      Почти с первого дня я приступил к разработке своего плана. Мне сказочно повезло: я попал в тюрьму, где разгильдяйство и подкупы охранников были обычным делом, где зэки, имеющие хоть маломальские деньги, могли жить, как хотели.

      И повезло еще раз очень крупно. Я познакомился с охранницей, строгой женщиной приблизительно моих лет, ростом под два метра, здоровой и сильной. Ее боялись все, но и ее доброта к тем, кто слабее, была щедрой.

      Для начала я попросил у нее какую-нибудь книгу по английскому языку, чем вызвал ее искренне удивление. Я засмеялся и сказал, что, находясь полжизни по тюрьмам, можно выучить и китайский. Она стала приносить мне книги. Затем мы стали в ее ночную смену уединяться на пару часов, а позже и заниматься любовью. Из родных у нее была только почти взрослая дочь, в остальном она была тоже одинока.

      Я сразу сообразил, какая редкая удача сама приплыла ко мне в руки. Мой дикий темперамент и габариты сделали свое дело, и нам было хорошо вдвоем. Она помогла мне бежать, каждый раз, как ее вспоминаю, говорю ей спасибо. Она была романтичной, и под конец сказала мне: «Если тебе станет совсем черно на душе, посмотри в небо. И увидишь в ночном небе звезды, а в дневном солнце. И поймешь, что это не конец, а только начало, твое трудное начало».

      Больше я с ней не встречался, чтобы не выдать ее. Она переправила меня к своему знакомому, бывшему сидельцу этой тюрьмы, старому леснику. Потом меня свели с Гуем, которому нужен был некто сильный и выносливый, и я ушел сюда, в это глухое место. Позже появились Ли и второй китаец, Чон. Тот, который погиб. Поначалу Гуй решил, что он над всеми начальник, так что пришлось все поставить на свои места. Теперь у каждого из нас своя роль.

      Позже мне снова предложили заняться киллерством, но в другом варианте, в том, о котором ты знаешь. Я решил выжать из своего пребывания в тайге как можно больше денег, чтобы уйти отсюда за границу нелегально. С деньгами в любой стране дорога широка, и я собирался добраться до какого-нибудь теплого уголка на земле, где осел бы до конца своих дней. Я оказывал услуги тем, кто в угоду своим алчным амбициям заказывает убийство близких и не очень людей. Я и сейчас удивляюсь, как нормальные мужики решаются послать своих жен, тещ, падчериц на такие муки. Они что, хуже зверей? Звери убивают сразу, а эти…, эти сами любовались бы муками своих близких.

      Заказы были даже от женщин. Одна заказала свою падчерицу, другая мать, третья сводную сестру. И один отцепродавец заказал своего родного отца.