Завлит. Николай Григорьевич Филатов

(с легкой иронией): Вот решила поинтересоваться, как ты там без меня и детей? Что у тебя новенького?

      АЛИБАБАЕВ (серьезно, но с намеком на юмор): Так… сижу на рабочем месте… тружусь в поте лица… читаю пьесы, которые мне присылают на почту многочисленные авторы.

      ГОЛОС НАТАЛЬИ (не унимается): И что, успеваешь их все прочесть? … от корки до корки?.. И вникнуть в каждую?.. Понять сюжет, разобраться в персонажах?..

      АЛИБАБАЕВ (с легким вздохом): Когда успеваю, а когда некоторые удаляю, не читая их. Пишут всякую ерунду. Даже читать их писанину не интересно. Признаюсь так многие завлиты поступают, которых я знаю.

      ГОЛОС НАТАЛЬИ (не унимается): Так ты еще авторам должен, по моему мнению, и ответить, по какой причине произведение не принято.

      АЛИБАБАЕВ (с напряжением): На моей памяти, а здесь я тружусь 5 лет, такие ответы я не давал никому и ни разу. А отбор веду по принципу – вошло, не вошло. Хотя основной метод борьбы с назойливостью авторов – в спам или в корзину. Только работать мешают.

      ГОЛОС НАТАЛЬИ (с подозрением): Ты там в кабинете, как в тихой гавани, или в окружении бурного потока горной реки? Есть ли посторонние непрошеные гости, особи женского пола?

      АЛИБАБАЕВ (с легким смехом): ОдЫн, совсэм, одЫн. А с кем мне еще быть? Хочешь я камеру покручу из стороны в сторону, чтобы ты не сомневалась…

      Поворачивает камеру по сторонам.

      АЛИБАБАЕВ: Посмотри, рядом со мной никого нет, словно оазис в пустыне, где вокруг только желтый песок и сухой ветер.

      ГОЛОС НАТАЛЬИ (с легкой игривостью): Точно нет? Или ты прячешь кого за жалюзи? Там покажи.

      Наводит камеру на жалюзи.

      АЛИБАБАЕВ (с серьезным лицом): Честно тебе говорю, нет никого. Могу для тебя на 360 градусов камеру покрутить.

      ГОЛОС НАТАЛЬИ (с облегчением): Всё, вы вижу, что никого рядом нет. Успокоил меня.

      АЛИБАБАЕВ (с шутливым тоном): Я тебе ещё больше успокою – у меня в углу стоит бейсбольная бита. Если дамы только начинают дарить мне улыбки, не говоря о чем-то другом, то я выгоняю их битой и они выскакивают из моего кабинета с криками: «Караул, убивают!!!»

      ГОЛОС НАТАЛЬИ (смеется): Ну вот, теперь я окончательно убеждена. Я могу быть спокойна, ведь ты же не станешь меня обманывать, не так ли?

      Хочу поделиться с тобой одним интересным наблюдением. Знаешь, почему я так легко поверила твоим словам? Потому что ты говорил с такой уверенностью, что я сразу поняла: это правда!

      А ещё я вспомнила, как в детстве смотрела передачу про животных, где рассказывали, что змеи вообще не умеют улыбаться. Если говорить серьёзно, то я очень ценю, что ты смог убедить меня в своей искренности! В свою очередь, я обещаю больше доверять тебе и не думать ни о чём плохом.

      АЛИБАБАЕВ (с легким напряжением): Ну тогда до связи, Наталья! Созвонимся вечером или завтра, как получится.

      ГОЛОС НАТАЛЬИ (с легкой игривостью): Хорошо, Ибрахимчик. Только скажи мне для начала, что ты меня сильно, сильно любишь.

      АЛИБАБАЕВ (с напряжением и легким раздражением): Мать, ты что!? Совсем того, сдурела. Ты постоянно кружишься вокруг и жужжишь, словно назойливая муха… Это мешает мне сосредоточиться