У горизонта событий. Том I. Наталья Макаревская

меньше.

      Он вырос в стране, где магические способности давились на корню, и выбирался за Барьер лишь несколько раз в жизни. И, тем не менее, он на лету схватывал то, для чего остальным приходилось напрягать силы и учиться месяцами. Как сказал отец – Юст будто с детства знал язык – язык магии, на котором его сотоварищи лишь учились разговаривать. В то время Юст не задавался вопросом, почему это так, и использовал свои умения, почти не задумываясь. Он чувствовал других, как себя, добивался резонанса, улавливал чужие поверхностные мысли и эмоции, так же легко, как свои, ломал и обходил ментальные блоки, пропускал сквозь себя столько Излучения, сколько хотел. Он мог подключиться не только к людям, но и к животным. И он чуял границы дозволенного, понимая, что нельзя безнаказанно гулять по чужим мозгам.

      Конечно, магические способности, чувствительность к Излучению – штука врожденная, но школа на то и нужна, чтобы учить ими пользоваться. Юст полагал, что сумел бы управиться и самостоятельно – по крайней мере, в базовых вещах. Обучение еще больше утвердило его в собственной исключительности. Разумеется, на одном таланте далеко не уедешь – нужны упражнения. Он упражнялся – как мог и на ком мог. Часто объектами его тренировок становились обычные прохожие, ничего о том не подозревавшие. Юст был крайне осторожен и никому не вредил. Ему вообще нравилось считать себя хорошим, миролюбивым и неконфликтным, его мутило от насилия, он никогда бы не полез на рожон первым, однако постоять за себя и дать сдачи – к этому он был готов.

      «Доброта без силы неотличима от трусости, Юст, – говорил Кенлар. – Потому у тебя нет иного выбора кроме как быть сильным!»

      Среди той компании, с которой Юст волей-неволей общался, выделялся Лизефан Зиверсум – признанный заводила, постоянно окруженный кучкой лебезящих прихлебателей. Он был на два года старше, родом из Эт-Ройхеезе – Земель Видящих – и свято верил, что знает о Магическом Союзе все. Лизефан, действительно, кое-что знал, в том числе и о Башне. По крайней мере, больше остальных учеников. Он любил быть в центре внимания и стращать всяческими леденящими историями своих менее искушенных слушателей. У Лизефана хватало мозгов, чтобы сознавать превосходство Юста, но не хватало выдержки, чтобы не задираться. При любом удобном случае он старался Юста задеть, оскорбить или подставить.

      Юст Лизефана не переваривал – вполне взаимно, но внимательно слушал его россказни, в надежде ухватить что-нибудь важное. Чтобы поскорей вернуться домой, ему требовалось пройти Посвящение. А чтобы поскорей пройти Посвящение, ему требовалось знания.

      О Башне и без Лизефана ходило множество пугающих слухов – даже больше, чем об Адской Бездне. Наверное, потому что Башня была вполне материальна и находилась совсем рядом. Юст вместе с прочими любопытствующими не раз подходил к самому рву.

      Поражающая и давящая своей мощью, она была сложена из огромных камней и скрепляющего их раствора, что считалось аллегорией скрепленной реальности. Раствор