Мир Полудня (сборник). Аркадий и Борис Стругацкие

так.

      – Справа по курсу… Интересно!  –  Ермаков обернулся к Быкову.  –  Алексей Петрович, возьмите управление на минуту.

      – Слушаюсь…

      Ермаков пристроился рядом со Спицыным и принял от него наушники. Лицо его было встревоженно.

      – Три точки тире точка. Кто бы это?

      Он снял наушники и поднялся.

      – За последние десять лет в район Голконды были направлены шесть экспедиций и по крайней мере дюжина всевозможных беспилотных устройств.

      – Так, может быть…  –  глаза Дауге расширились,  –  может быть, там люди? Потерпели аварию и просят о помощи?

      – Сомнительно,  –  покачал головой Юрковский.  –  Вы как думаете, Анатолий Борисович?

      – Кривицкий на Марсе продержался в своей ракете три месяца. Но он нашел воду…

      – Да, воду…

      – Так что, скорее всего, это автоматический пеленгатор.

      Быков, нетерпеливо ерзавший на своем сиденье, вмешался:

      – Ну, будем поворачивать?

      – Давайте…

      Ермаков думал. Впервые Быков видел, что командир колеблется. Но причины для таких колебаний были достаточно веские, и это знали все.

      – Вода,  –  произнес Ермаков.

      – Вода,  –  как эхо повторил Юрковский.

      – Возможно, это все же недалеко?  –  просительно сказал Дауге.

      Ермаков решился:

      – Хорошо! В пределах двух часов езды  –  согласен. Алексей Петрович, поворачивайте. Берите по гирокомпасу,  –  он снова наклонился над рацией,  –  шестьдесят градусов примерно. Вот так. И выжмите из двигателя все.

      «Мальчик» резво бежал наперерез струям пыли, летящим с севера. Ветер бил в левый борт, и порой удары его достигали такой силы, что Быков «шестым чувством» водителя ощущал неустойчивость машины. Тогда он слегка менял курс, стараясь подставить ударам плотной волны газа с песком лобовую броню, или вытягивал правый опорный шест. Богдан с наушниками сидел за рацией и вполголоса корректировал направление. В зеркале качалось бледное лицо Дауге с закушенной губой. Летели минуты, летели багровые тучи… Раз Юрковский нагнулся и что-то неразборчиво крикнул, указывая вперед. Быков успел заметить сквозь пыль странную стекловидную проплешину в несколько десятков метров в диаметре, посредине которой зияла огромная дыра с рваными краями, затем гусеницы коротко прогрохотали по твердому. Он вопросительно оглянулся на Дауге, но тот, видимо, ничего не заметил и ответил ему недоумевающим взглядом. «Мало ли загадок на Венере,  –  подумал Быков.  –  Вперед, вперед!» Дрожащая стрелка спидометра качалась между 100 и 120. Таинственный красно-черный мир пролетал справа и слева, скользил под гусеницы. От мелькания кровавых и угольных пятен рябило в глазах.

      – Скорее, Алексей, скорее!  –  шептал Дауге.

      Быков зажмурился и потряс головой. И в этот момент Юрковский крикнул:

      – Берите влево, влево! Вот он!

      – Планетолет!  –  одним дыханием прошептал Дауге.

      Да, это был планетолет, и даже неискушенному в межпланетных делах Быкову с одного взгляда стало ясно, какая катастрофа