Приятель. Брайан Макгрори

посольств в двух африканских странах[9].

      Пресс-центр тут же забурлил. Репортеры, еще несколько минут назад лениво дремавшие или сражавшиеся в компьютерные игры, возбужденно забросали оратора вопросами. Фотокорреспонденты защелкали камерами. Молодые режиссеры телеканалов поспешно отдавали команды по мобильным телефонам. Советники отдела национальной безопасности собирали журналистов в углу небольшими группами и инструктировали их по поводу действий в экстремальных ситуациях.

      Но Гарри увидел во всем этом только одно: появился человек, который был ему симпатичен – Маккарри. Стоял он всего в нескольких шагах, в идеальном положении, чтобы поиграть в мячик в закрытом помещении. «Наконец-то можно хоть с кем-то порезвиться!» И пес поднялся, прошествовал к трибуне и бросил мячик к ногам Маккарри. Представитель Белого дома не обратил на него внимания, спеша завалить корреспондентов кучей фактов о совершенных налетах, применявшейся при этом тактике, количестве задействованных военнослужащих, характеристиках использованных ракет и прочем. Гарри стерпеть такого не мог. Негромким утробным рычанием он напомнил о себе, подобрал с пола мячик и бросил его на туфли человека.

      – Подожди, Гарри, не сейчас, – сказал ему Маккарри, с трудом подавляя невольный смешок. Я тем временем пытался оттащить пса подальше, чтобы он не попадал в объективы фотоаппаратов и видеокамер. Гарри посмотрел на меня как на сумасшедшего, но я все-таки отволок его к своему столу. Пройдут годы, историки станут спорить о том, в чем же заключалась «доктрина Клинтона», и ради этого будут, несомненно, прослушивать старые магнитофонные записи и вчитываться в стенограммы выступлений сотрудников администрации президента. И у них возникнет неизбежный вопрос: что это за таинственный советник президента по имени Гарри, с которым пресс-секретарь обменивался столь туманными фразами?

      Но вернемся в прихожую моей бостонской квартиры, к полученной мною бандероли. Число подозреваемых в ее отправке было бесконечным – по крайней мере, на мой взгляд. Кого это я заставил улыбнуться? Не ту ли женщину, с которой в тот момент встречался? Ну, это не так уж интересно. А может быть, кто-то из перечисленных выше подруг решил с помощью столь широкого жеста снова появиться на моем горизонте? Хм, вполне возможно. Или кто-то из еле знакомых соседок по району, из тех, кого я встречал в кафе или в спортзале? Может быть, может быть.

      Я не стал делиться этой новостью со всеми, но кое-кому осторожно намекнул, что получил на днях нечто эдакое вместе с почтой – вот загадка, разве не странно? И ожидал, что кто-то из них скажет, мол, ничего странного – правда, ожидал я этого напрасно. Главная трудность, даже для такого искушенного искателя истины, как я (впрочем, немного вдруг зазнавшегося), состояла в том, что делиться информацией по столь деликатному вопросу оказалось не так-то легко. Был прямой путь – взять да и спросить в лоб: «А не ты ли случайно прислала мне невероятно замечательный

9

Седьмого августа 1998 года произошли взрывы в посольствах США в Найроби (Кения) и Дар-эс-Саламе (Танзания). В результате было убито двенадцать американцев и большое число местных жителей. Вина была возложена на «Аль-Каиду», американские самолеты нанесли удары крылатыми ракетами по фабрике в Судане (где предположительно изготавливалась взрывчатка) и по лагерям «Аль-Каиды» в Афганистане, вследствие чего также пострадали местные жители.