Россия, по-прежнему, продолжала беспокоить своей огромностью и потенциальной мощью, которая объективно усиливалась от энергичного освоения новых технологий, связанных со строительство во всем мире железных дорог. И Россия, не смотря на многократно завышенное в стоимостном отношении строительство своих железных дорог, устремилась к Тихому океану. И Япония, после проведенного американо-британскоми банкирами сознательного переформатирования финансовой системы Японии – так называемая «революция Мейцзи» – была выбрана этими международными, прежде всего американо-британскими, банкирами, как силовой кулак, призванный остановить царскую Россию в ее стремлении к Тихому океану, для чего Японию, на кредиты англо-американских банкиров, стремительно оснастили современным военно-морским флотом, и, буквально, обязали напасть на царскую Россию, активно осваивавшуюся на тихоокеанском направлении. И в результате довольно незначительного инцидента в Порт-Артуре, дело пошло к сухопутным военным действия в Манчжурии и Корее. Япония, при поддержке тех же банкиров и Пятой колонны в самой Российской империи, наметила, фактически, отрезать Россию от Тихого океана. И по результатам этой, совсем и не проигранной Россией, войны с Японией, благодаря действиям мощной Пятой колонны в России в лице, прежде всего, графа Витте, агента международных банкиров, Россия была лишена Портсмутским миром, подписанным этим изменником Витте, всех своих наработок на этом тихоокеанском направлении – лишилась базы в Порт Артуре – а это выход в центральную часть Тихого океана – окончательно лишилась Курил, Охотского моря – как дороге на Камчатку, лишилась огромного участка КВЖД, железной дороги по территории Манчжурии на Владивосток, дороги на Порт Артур, и более того, как только Россия, в результате этих ненужных войн – русско-японской и Первой мировой войн – была разрушена, Япония немедленно попыталась отхватить себе и Дальний Восток России, чего ей не дали сделать американцы, уже видевшие новую Россию как союзника, в предстоящей войне Америки с Британской империей.
Так что интерес Бердслея, в конце 19 века, к японской тематике и графике совсем не случаен, хотя сам Бердслей мог и не знать кто направлял его внимание на Японию в стилистке графики, в которой и были созданы работы, посвященные развратной разлогающей «Саломее» Оскара Уайльда в японском стиле.
Не прошел мимо премьеры «Саломеи» и писатель Томас Манн. В его романе «Доктор Фауст», герой которого, между прочим, композитор по профессии, Адриан Леверкюн, оказывается на одном из первых представлений оперы «Саломея» в Граце. И вот что написано об этой премьере, написано довольно скупо. Прямо скажем, Томас Манн мог бы написать и что-нибудь «позаковыристей», ну если его герой композитор:
«В мае 1906 года в Граце, столице Штирии, при личном участии композитора (Р. Штрауса) состоялась австрийская премьера «Саломеи» – оперы, на первую постановку которой Адриан Леверкюн за несколько месяцев до того ездил с Кречмаром в Дрезден; и теперь он
