Обитающие в ночи. Все истории. Сборник. Анна Ильина

у двери библиотекарь очнулся, поправил очки, посмотрел на нас мутным взором и, поняв, кто перед ним, выдал лицом уже знакомую мне реакцию. Сотрудница Министерства недоуменно приподняла брови, и я, перейдя на русский, коротко объяснил, в чём дело. Ученики пока спали, а мы отыскали тёмный уголок, куда точно не доберётся солнце, и расположились там. В семь часов объявили подъём, растрёпанные подростки поплелись умываться, а к нам подошёл встревоженный Нейман:

      – У нас проблемы. Пропал аккумулятор для коптера. Без него техника работать не будет.

      – Что ж, придётся обойтись без разведки воздухом, – отметила начальница безо всякого выражения, а мне отправила сообщение: «У преступника всё-таки есть помощник. Никому не рассказывай о ходе расследования, со мной общайся по-русски». Сигнализировав ей лицом «понял, принял», я попытался прикинуть, кто и зачем мог снюхаться с безумным кровососом. Сорок юношей, полдюжины взрослых, у каждого свои проблемы, цели, мечты. Почему один из них вдруг сделался слугой неуравновешенной твари? Надеялся на обращение? Поверил обещанию щедро вознаградить? Искренне привязался? Проведя в раздумьях всё утро, ни к каким выводам я не пришёл и уселся помедитировать. Организм был сыт, однако близость людей его слегка взволновала. Впрочем, для усмирения много не понадобилось – я просто позволил себе вдохнуть полной грудью. Стресс, испытанный обонятельными рецепторами, «перекрыл» чувство голода, и, удовлетворённый результатом, я поднялся. В зале находилась одна Ника, сосредоточенно записывающая что-то в блокнот. Солнечная дорожка от проёма, ведущего в библиотеку, делила помещение на две части. Стараясь не смотреть на неё, я походил вдоль границы света и тени, разминая ноги. Дверь скрипнула, кто-то лёгкий тихо подошёл сзади.

      – Пытаешься незаметно подкрасться уже в третий раз. Шпионишь, что ли, а потом пересказываешь беседу ночному хулигану? – я состроил нарочито свирепую мину, Артур улыбнулся в ответ:

      – Нет, я не шпион. Впрочем, будь я им, ответил бы то же самое. Не помешаю?

      – Ни в коем случае. Скажи только, почему ты предпочитаешь разговоры с взрослым парнем, о котором практически ничего не знаешь, общению со сверстниками? – он отвёл взгляд, и я вдруг догадался. – У тебя проблемы с одноклассниками?

      – Не совсем. Меня не буллят, но и в компанию не зовут. Списывать просят, благодарят, а больше ничего, – вот как. Наверное, надо сказать что-нибудь ободряющее или дать совет, но с людьми такого возраста я давно не общался, поэтому предпочёл спросить:

      – Причина такого отчуждения тебе известна? – он пожал плечами:

      – Моя семья не очень знатная и совсем не богатая, а ещё я приёмный. К таким здесь относятся довольно равнодушно.

      – Понятно. Что ж, мне на сословные различия плевать ввиду менталитета, поэтому тебе и легко со мной общаться, – мальчик радостно замахал головой. – Но учти, ничего о расследовании не скажу.

      – Я и сам всё вижу. Ночь прошла спокойно, однако Йен утром жаловался, что кто-то спёр батарею от его игрушки. Её хотели использовать