Жить. Светлана Карис

такое возможно.

      На совещании Высшего суда Государства какой-то высокий чин из СТОЗА в очередной раз решительно требовал искоренить волокиту по уголовным делам, связанным с безопасностью Государства, усилить контроль за сроками рассмотрения дел нижестоящими судами, исключить возможность уклонения преступников от ответственности вследствие каких-то формальных нарушений, допущенных при расследовании. Но за последние три года судебный процесс и так максимально упростился, что было предопределено духом Концепции безопасности.

      По делам, расследуемым СТОЗА, приговоры выносятся быстро и по одному шаблону, если судебное разбирательство происходит без присяжных. Когда дела слушаются с участием присяжных заседателей, процесс растягивается во времени, но результат тоже всегда предсказуем. Судьи от народа все еще помнят ужасы терактов, волной накрывших Государство, и, воспринимая СТОЗА как подлинных защитников безопасности, не хотят сомневаться в выполненной ею работе, приведшей на скамью подсудимых тех, кто посягал на всеобщее благополучие.

      Суд фактически превратился в простого оформителя бумаги, именуемой приговором.

      Я, судья, лишен не только возможности усомниться в представленных СТОЗА материалах, но и в праве мыслить, анализируя и сопоставляя доказательства, и давать им оценку иную, чем та, которая изложена прокурором в обвинительном заключении.

      Я стал простым оформителем… Да уж, высшая канцелярская должность в государственном конвейере искалеченных судеб…

      Уфф, что за мысли?

      Судья тряхнул головой и, закрыв окно, вышел из кабинета.

      Глава 4

      Уполномоченный по тотальной защите государства, общества и человека – руководитель СТОЗА – поднимался на лифте на второй этаж отреставрированного особняка, который раньше был купеческой усадьбой. До недавнего времени в этом здании – памятнике архитектуры, находившемся в крайне обветшалом состоянии, располагался реабилитационный центр для спортсменов. Когда начались реставрационные работы, спортсмены исчезли, вместо них появились строители и, не будучи обремененными историко-культурными знаниями, быстро приспособили один из флигелей под производственно-бытовые нужды. Такое варварское отношение к объекту культурного наследия было вопиющим нарушением договора на реставрацию, чем не преминул воспользоваться Уполномоченный.

      Ежедневно добираясь до места службы по проспекту Памяти Вождя, он стал все больше присматриваться к усадьбе. Видимый из-за забора фасад основного здания преображался: появился восьмиколонный ионический портик с треугольным фронтоном, изящные капители и лепнина. Изучив историческую справку, информацию по строительству, в том числе проект реставрации, и побывав на месте, Уполномоченный просто влюбился в это здание. Он организовал внеплановую проверку объекта культурного наследия на предмет соблюдения правил ведения реставрационных работ. Выявленные в ходе ее проведения грубейшие нарушения стали