«Что ты вьёшься, вороночек!..». повесть об А. С. Пушкине. Александр Никонов

Хозяйка подала квасу. Все попили. Атаман искоса посмотрел на Емельяна, спросил:

      – Чего не доложился?

      Пугачёв от прямого ответа уклонился:

      – Сильно устал после дороги, целый день отсыпался.

      Один из старшин ухмыльнулся:

      – Наверно, Софья больше утомила.

      Пугачёв зыркнул на него косым взглядом, но ничего не ответил.

      – Ну, ладно, это дела семейные, – погасил назревавший скандал атаман. – Так где, ты говоришь, службу ломал?

      – В Бендерах, при второй армии.

      – Как там турок?

      – Ломаем.

      – Это хорошо. Иль наскучило в Бендерах-то?

      – Там не заскучаешь, – ответил Емельян. – Турок покоя не даёт, того и гляди, из своих шаровар выскочит. А отпустили меня по причине грудной болезни.

      – Вот как. – Атаман засомневался: – У тебя бумага есть?

      – А как же, вот.

      Пугачёв подал бумагу.

      – Вот, в Черкассах, в гошпитале лежал.

      Атаман передал бумагу писарю. Тот, подслеповато вглядываясь в текст, читал:

      – «Донской казак Зимовейской станицы Емельян сын Ивана Пугачёв находился на излечении в Черкасском…» – Писарь прервал чтение. – Так и есть, господин атаман, справка в полной исправности. Тут и печать есть.

      – Бумажка, это хорошо, бумажка всё вытерпит. Купил, небось, а, Емеля? – Атаман строго посмотрел на казака. – Что-то ты не похож на недужного.

      – Не верите, так чего ж, – бормотал Пугачёв. – Проверяйте, коль надо.

      Атаман спустил густые седеющие брови, закрыв ими пол глаз. Один из старшин усмехнулся, покрутил головой, поправил свои усы:

      – Я тебя, Емеля, ещё вот таким курвёнком знаю. – Он показал рукой на уровень своего колена. – Небось, отхлынул от службы. Я гляжу, у тебя и карюха другая появилась. А ведь с лошадью тебя не отпустили бы. Где кобылу взял? Кони, да ещё с седлом, по степям не гуляют.

      Пугачёв возмутился:

      – Что ж я, по-вашему, аль не служивый казак, иль я голь перекатная! Мне и жалованье платили. А коня. Что конь, я его на барышном базаре в Таганьем Рогу купил.

      – Уж не у цыгана ли? – заржал старшина. – Оно и понятно: цыган и жеребится, и пасёт, и подковывает, и сбрую ладит.

      – А хоть бы и у цыгана. Мне-то что. Что было, то и купил – по цене пришлась.

      – Брешет, небось, – поддержал своего товарища второй старшина. – Знаем мы тебя. Купил он!

      Атаман уставил свой кривой палец на Емельяна:

      – Во, слышь, Пугачёв, не верят тебе станичники. Ну, коль купил, докажи. Покупная есть?

      Пугачёв негодующе всплеснул руками:

      – Вот, извините, братцы! Не догадался! Да кто ж мне покупную на базаре выправит. Базар, он и есть базар. Там, известно, два дурака: один продаёт, другой покупает.

      – Ты тут нас не дурачь, Емеля, – настрожился атаман. – Поезжай и привези документ на лошадь. А если не так, то будем считать тебя вором и разбойником. Даю тебе неделю