Мой персональный ад. Bambie

на бюджете, вам придется написать прекрасную курсовую работу.

      Киваю, уверенно отвечая:

      – Конечно.

      Преподаватель прищуривается и более мягко произносит:

      – Вы же понимаете, что написать курсовую на лучший бал – это огромный труд? Единицам удается.

      В замешательстве киваю головой. Снова.

      Дракула выжидающе смотрит на меня еще пару секунд, а потом глухо выдыхает.

      – Идите, Серебрянская.

      Натянуто улыбаюсь, прощаюсь и торопливо выхожу из кабинета.

      Чего хотел? К чему разговор? Непонятно.

      Как будто я без него не знаю, что если завалю сессию или курсовую, то меня попрут. Еще как знаю! Спасибо за очередные напоминание, блин!

      Зло пыхтя, поспешно направляюсь в библиотеку. Пора установить четкие правила нашего «сотрудничества» с Черновым. Довольно этого террора!

      Я захожу в библиотеку, глубоко вдыхая прохладный, пропитанный пылью и старыми страницами воздух.

      Здесь тихо, настолько, что я слышу, как тикают часы где-то на стене. Двигаюсь к дальней секции, туда, куда почти никто не ходит. В голове уже зреет план, как дать Чернову понять, что я не его прислуга.

      Но едва я вхожу глубже, как замечаю странные звуки.

      Шорох.

      Перешептывания.

      А затем…

      Это что, звуки поцелуев?

      Кто-то перепутал библиотеку с публичным домом?

      Не знаю зачем, черт возьми, но я делаю еще один шаг вперед и заворачиваю за угол…

      И тут же застываю, точно каменное изваяние.

      Макс.

      Стоит у стола.

      Между женских ног.

      Его руки уверенно держат чьи-то бедра, а на столе перед ним извивается женщина, протяжно стоная.

      ОХ-РЕ-НЕТЬ!

      Голос кажется смутно знакомым. И, когда раздается второй стон, я понимаю, что это….

      Эта наша молоденькая преподша!

      Чернов спит с преподом?!

      Да это же скандал!!! Если его папаша об этому узнает, он же…

      Мое сердце колотится так громко, что кажется его слышно на весь зал.

      В панике разворачиваюсь, собираясь удрать к чертовой матери, как вдруг…

      БАМ!

      С полки падает книга.

      Тишина.

      Как будто кто-то нажал на паузу.

      Чувствую, как на меня устремляется два взгляда.

      Я торопливо делаю шаг назад, но не успеваю.

      – Стоять! – рявкает Чернов.

      У меня волосы встают дыбом.

      Все. Я труп.

      Он убьет меня и скинет в канаву. Как свидетеля его преступной связи!

      Я судорожно сглатываю, чувствуя, как по спине пробегает холод.

      Шорох ткани.

      Торопливые движения.

      И прежде чем я успеваю удрать, жесткая рука хватает меня за плечо и резко разворачивает.

      Макс.

      Его взгляд свирепый, а губы сжаты в тонкую линию.

      За его спиной преподавательница впопыхах натягивает одежду, хватает туфли и сумку. Ее лицо пылает красным, но она даже не смотрит на меня – только паникует, поправляя волосы. Потом, протискиваясь мимо нас, бросается прочь, чуть ли не на бегу, оставляя меня наедине