Мемуары Смерти. Евгений Мельдин

юноши. Я видел в его заледеневших глазах страх и мольбу о спасении. Я уверен, в моём взгляде читалось то же самое. Но, тем не менее, я надавил на рукоять сильнее. Изо рта моей жертвы пошла ярко-алая кровь. Все мои руки оказались в крови. Я словно терял память и вновь возвращался в этот мир. Какие-то фрагменты текущих событий всплывали и вновь забывались. Ничто не могло вернуть меня в прежнее состояние.

      Но крик Джона всё же смог возвратить меня в эту пугающую реальность. Я вновь оказался в своём доме, меня окружали четыре стены, а под ногами лежало бездыханное, обмякшее тело.

      Джон, увидев своего неудачливого приятеля, бросился наутёк. Это было правильным решением. Но что-то внутри заставляло меня не допускать этого. Может быть, боязнь оказаться за решёткой, если этот щенок решит дать показания? Это ведь была необходимая оборона. А вдруг он, скажем, «непростой» парень? Вдруг его поступки обосновываются тем, что за них не будет никакой ответственности? Тогда меня точно упекут за решётку. Нет, я боялся не этого. Признаться, я вообще больше не боялся в данный момент.

      Я мог дать ему уйти. Он уже хотел сделать рывок и убежать из этого гибельного места. Но я побежал за ним и буквально около крыльца дома свалил Джона с ног. Он что-то кричал, пытался сбросить меня. А я, словно наездник, не давал быку сбросить себя и слить из-за этого все ставки у букмекеров. Но теперь мы играли не на деньги, а на жизнь. Не самая выгодная валюта.

      Мне неприятно было выслушивать его мольбы. Нож поспособствовал прекращению существования Джона за считанные секунды. Он больше не всхлипывал, не кричал, не дышал…

      Я поднялся на ноги, пытаясь осознать то, что только что сделал. Я убил двух людей, двух пацанов, которые наверняка не были даже совершеннолетними. Я – убийца. Но почему я не чувствую страха и угрызений совести?

      Я быстро забежал в дом, поднялся наверх и достал свою рукопись. Я сел на кресло и принялся читать. Боже, какие же глупости я написал! Как я мог писать про убийцу, будучи забитым и немного трусливым интеллигентом, пишущим детские сказки, который даже в школе ни разу не дрался? Я читал предложения, написанные моею рукой, и понимал, насколько всё это выглядело наивным. В моей книге не было чувства, которые должен был испытывать Климанс. Он не настоящий убийца, а значит, никто не поверит в мой роман. Какие-то исправления делать бессмысленно.

      Подойдя к угасающему камину, я бросил рукопись в безмятежный огонь. Бумага схватилась не сразу. Шестьсот страниц рукописи погибали на моих глазах. Моё детище умирало.

      И на какой-то миг мне показалось, что с этой книгой умирает часть меня. Человеческая часть.

      Глава 1: Новая жертва – новый роман

      Март 1972 выдался весьма тёплым и солнечным. Отличное время для вдохновения. Хотя, при определённом настрое, муза может прийти в любое время года, в любое время дня. Писать я люблю исключительно днём, ну а ночью я черпаю своё истинное вдохновение.

      О пропаже