Приключения Дэвида Симпла. Сара Филдинг

своего брата, получая лишь минимальное содержание и одеваясь в старые и потрепанные вещи, словно изношенный джентльмен, соглашаясь на скромные подачки, тогда каждый гость в доме должен был бы восхвалять доброту его брата за то, что тот дал ему приют. Я имею в виду, если бы он был удовлетворен таким образом жизни, он мог бы оставаться там столько, сколько ему захочется. Однако Дэниел был твёрдо решён не оставаться на одном уровне с братом, который так усердно трудился, чтобы достичь более высокого положения. Таким образом, он вел себя так, стремясь либо избавиться от своего брата, либо заставить его подчиниться своим условиям. Последнее было невозможно осуществить, поскольку гордость Дэвида не позволяла бы ему подчиниться такому обращению от постороннего, но его любовь никак не позволяла терпеть это от своего брата. Итак, как только он смог освободиться от разнообразных страстей, с которыми он боролся, он объявил ему, что из-за того, как сильно он отличается от того, кого он всегда принимал за него, и способен на поступок, который он считал величайшим злодеянием, он предпочтет умереть от голода, чем произнести ему что-либо еще. После этого он покинул его и направился в свою комнату с твёрдым решением покинуть дом в тот же день и никогда больше не возвращаться.

      Невозможно передать словами то, что он почувствовал, оставшись в одиночестве: все моменты радости, которые он когда-либо переживал, находясь в обществе своего брата, мгновенно возникли в его памяти. Когда он размышлял о недавнем происшествии, он не мог понять, почему человек вдруг изменился так сильно. Иногда он винил самого себя, считая, что, возможно, его страсть (почти не помня, что сказал) спровоцировала его брата на такое поведение: в такие моменты он стремился найти его и попытаться примириться. Однако, обдумав начало ссоры и то, что Дэниел сказал ему о слугах, он пришел к выводу, что, вероятно, брат устал от его компании и по каким-то причинам изменил свои чувства. Затем ему вспомнились несколько незначительных обид, которыми он пренебрег в тот момент, когда они произошли; и, основываясь на этих размышлениях, он пришел к выводу, что больше не может рассчитывать на поддержку своего брата. Однако он решил остаться в своей комнате до вечера, чтобы выяснить, осталась ли у Дэниэла достаточная привязанность, чтобы побудить его попытаться избавиться от своих текущих страданий. То, что он чувствовал в течение этого времени, не поддается описанию или пониманию, за исключением тех, кто способен на истинную нежность; каждое мгновение казалось ему вечностью. Иногда, в хаосе своих мыслей, радость от того, что его отношения с братом снова налаживаются, представлялась настолько мощной, что ему едва удалось сдержаться, чтобы не направиться к нему. Но, осознав, что уже слишком поздно, и никто не обращает на него внимания, даже не приглашает на обед, он был убежден, что любые попытки проявить снисходительность только приведут к новому оскорблению. Поэтому он