Рыцарь зеркального отражения. Николай Герасимов

солнца с её кривыми ногтями. Они тянулись до смертельных паров, чтобы установить связь.

      ***

      Я проснулся посреди ночи от собственного крика. Дрожало все тело. Только руки оставались в покое. Хаотический поток мыслей боролся с моим желанием найти в этой неразберихе причину моего ужаса. Левую ногу скрутило в судороге. Я чувствовал, как все внутренности ныли от соприкосновения с костями. Казалось, что все тело покрыто изнутри пятнами от ушибов. Ни одного живого места.

      – Милый, что с тобой? – тревожно спросила Полина и включила ночник.

      Свет резал глаза. Как будто ножом по сетчатке. Боль стала усиливаться.

      – Выключи его! – крикнул я, прижимаясь к стене. – Выключи его как можно скорее.

      – Хорошо-хорошо, милый! Все в порядке, – ответила она, прикоснувшись к выключателю. Комната снова погрузилась в черный мрак.

      – Мне плохо, – произнес я, преодолевая сбившееся дыхание. Легкие выворачивало наизнанку.

      – Что с тобой? – тревога в ее голосе росла. – Что мне сделать?

      – Мне плохо!!

      Полина прижалась ко мне. Ее упругое тело источало жар. Она схватила мою голову в свои руки, зафиксировав, таким образом, мой взгляд на фрагменте стены. Черный круг и палитра серого. Старое немое кино. Кадр за кадром. Я услышал звук пленки и вспомнил. Вспомнил то, что хотел похоронить.

      – Полина, а я тебе не все рассказал! – громко сказал я, когда дыхание немного пришло в норму. – Хочешь услышать еще? ты ведь любишь странности, да? – мой рот искривился в немой боли.

      – Расскажи, – Полина продолжала крепко держать мою голову, но хватку немного ослабила.

      …И я рассказал.

      ***

      После того как я вернулся домой от Лизы все и началось. Или закончилось. Точно сказать не могу. В квартире стоял неприятный запах. Я молча разделся и оставил вещи в прихожей. Вода в ванной была ржавой, пришлось «мыть руки», используя влажные салфетки. Фильтр на кухне я поменял до своего ухода. Это радовало. Он новый. Значит, как только польется нормальная вода, у нас будет, что пить. Я долго не решался войти в комнату.

      – Ты пришел? – произнес добрый и усталый голос.

      – Да.

      – Как все прошло?

      – Нормально.

      – А подробнее?

      – Я же говорю, что нормально! – резко ответил я.

      Пауза. За окном горел свет. Солнечный диск вращался по часовой стрелке. Время вперед. Я облизал засохшие губы и вошел в комнату.

      – Прости меня, – начал я. – Я не хотел. Просто метро, сам понимаешь, транспорт, это нервирует.

      – Не извиняйся, – ответило высохшее лицо. – Главное, что ты наконец-то куда-то сходил.

      – Не было смысла, – я подошел ближе и осторожно присел на край кровати. – Но все было хорошо.

      – Это здорово, – ответил лицо.

      – Яркое сегодня солнце.

      – Да. Мне это нравится.

      – Хорошо, что тебе нравится.

      – Я тут думал насчет того, как мы будем писать письмо в Академию. Это необходимо сделать. Ты был прав. Тот эскиз –