Счастливая жизнь зарубежного человека. Повести и рассказы. Юрий Серебрянский

появилась надежда.

      – За что?

      – У тебя виза туристическая.

      Марина немного остыла от кондиционера и увлеклась рассказом этой Хелен о том, какие бывают на свете крокодилы. Параллельно она смотрела в большое окно на пальмы и жирных туристов в шортах. Это отвлекало от грустных мыслей о предстоящих хлопотах с депортацией.

      На следующий день ее отправили на крокодилов с группой в тридцать человек. Потом были острова, потом трансвеститы. Времени думать о рабстве совсем не осталось. Паттайя ей не нравилась. Здесь было куда сходить вечером, были подруги, друзья – симпатичные парни из клуба дайверов. Но город сильно портили туристы.

      Через год мы с Хелен сидели на Као Сан Роад в маленьком бангкокском кафе, образованном узкой нишей двух бетонных зданий. Места хватало одному пластиковому столику и проходу вдоль стены. Музыку слушали из соседнего кафе. Гидам нравилось это место. Здесь подавали интересные коктейли. Авторские.

      У Хелен зазвонила сотка. Туристы, конечно. В одиннадцать вечера наши офисные тайцы уже спят. Я обернулся и увидел у входа в кафе загорелую девушку в топике и джинсах с низкой талией, считающихся писком моды у таек. Она помахала мне рукой, сжимавшей телефон. Я уступил ей свое место.

      – Привет. Молодец, что вырвалась.

      – Возила випов на королевский и решила остаться в Бангкоке. Завтра вроде выходной.

      Я облокотился на стену, и это оказалось неожиданно удобно.

      Хелен закончила разговор и обрадовалась так, что тайцы за соседним столиком оглянулись, а официант начал пробираться к нам.

      – Маринка!!! Бли-и-ин!

      Девчонки расцеловались через стол. Марина попросила «Манхеттен».

      – Ну, как твои сегодняшние випы?

      – Душечки. Строили из себя аристократию, ничего не просили. Дочь их один раз воды только попросила. Отдохнула с ними.

      Мы не любили туристов, но разговаривали в основном только о них.

      Я давно не видел обеих девчонок. Только на экскурсиях здоровались бегом.

      – Марин, помнишь Аютайю?

      Мы рассмеялись. Принесли «Манхеттен». Хелен тоже смеялась, знала эту историю.

      Мы с Мариной возили группу в Аютайю. Хозяин ресторанчика, в котором у нас был включен обед, решил удивить русских туристов, гостей редких в таком удаленном от пляжа месте.

      Помню, как я обалдел от сервировки стола, когда мы вошли в ресторан. Три круглых блюда с вареными, раскрытыми книжкой речными рыбами исходили дымком посреди стола. Теми самыми, о непригодности которых в пищу даже для тайцев Марина всю дорогу на теплоходе рассказывала нашим туристам.

      По краям стола красовались два блюда с нарезанным белым хлебом. Вот это действительно сюрприз. Хозяин топтался в ожидании эффекта за моей спиной.

      – Когда подавать масло? – Он решил меня окончательно добить своей осведомленностью.

      – Что, – говорю, – какое масло?

      Выплывает официант с глубоким блюдом, на котором