О грибах, рыбалке, охоте и братьях наших меньших. Игорь Чупров

ть-Цильмы не успела.

      После выхода на пенсию в 2007 году, чтобы чем-то загрузить свой мозг, я занялся написанием серии книжек «Летопись моя» (в год по книжке), посвященных воспоминаниям о прошлом (о трудном существовании в Нарьян-Маре в военные и послевоенные годы, о годах студенчества в Питере, о работе в Каунасе и Курске). В моей летописи не только воспоминания, но и много размышлений о настоящем и будущем России.

      Чтобы расширить круг своих читателей, главы из юбилейной, десятой книги воспоминаний решил опубликовать во ВКонтакте. И правильно сделал. Главу «Про рыбалку» за пару дней прочли шесть тысяч человек, рассказы про грибы – более тысячи человек. Но! После того как «сменил музыку», то бишь от радостных рассказов про рыбалку, грибы и ягоды перешел к грустным (вернее сказать, трагическим) воспоминаниям: причинам и последствиям развала СССР, обнаружил, что число моих читателей упало в десять, если не в сто раз.

      И это сегодня, когда мы переживаем ещё один тяжелейший период в своей истории – братоубийственную войну, названную В. В. Путиным СВО. Владимир Владимирович недавно сказал: «История вообще важна для любого народа, особенно на каких-то сложных поворотах жизни государства. Народ без понимания прошлого не имеет будущего». Значит, для понимания прошлого молодежь России необходимо знакомить с этим прошлым.

      Вот я и решил ознакомить молодое поколение России с наиболее интересными, по мнению читателей ВКонтакте, главами моих воспоминаний: про ягоды, грибы, охоту, рыбалку. Надеюсь, что такая книжка в бумажном исполнении будет доступна по цене молодым людям, а также неработающим пенсионерам, которые, прочитав мои воспоминания в электронном варианте, спрашивают, где можно их купить в бумажном исполнении. К великому сожалению, пока я вынужден им отвечать «нигде».

      Как плохо быть стеснительным

      Вырос я в Заполярном Нарьян-Маре в среде мамы и бабушки – глубоко верующих староверок. Видимо, поэтому и в детстве, и чуть ли не половину своей жизни был до предела стеснительным. Был я длинным, тощим и, чтобы не выделяться среди сверстников, постоянно наклонял голову вперед. В результате вырос сутулым.

      Из-за этой проклятой стеснительности, покинув родной Нарьян-Мар в 1958 году, я в своей жизни испытал много неприятных для меня и порой комичных для окружающих моментов.

      Расскажу о нескольких из них.

* * *

      Когда я сдавал последние выпускные экзамены в школе, мой старший брат Иван сдавал экзаменационную сессию в институте физкультуры им. Лесгафта в Ленинграде, где он учился заочно. Иван написал мне, что меня, как лыжника из Архангельской области – родины членов сборной СССР по лыжам В. Кузина и В. Кудрина, согласны принять в этот институт вне конкурса.

      Обрадованный этим известием, я поехал в Ленинград, где Иван меня встретил, разместил в комнате уехавшего в отпуск знакомого преподавателя института и объяснил, как найти приёмную комиссию. Следующий день был выходной, приемная комиссия не работала. Мы провели его на стадионе и в залах института, где его студенты – звезды советского спорта – готовились к Спартакиаде народов СССР. Иван непрерывно рассказывал и показывал, кто есть кто из тренирующихся на стадионе и в залах.

      Испугавшись оказаться в среде этих знаменитостей, я всю ночь не спал и к утру решил поступать не в институт физкультуры, а на физический факультет Ленинградского государственного университета (ЛГУ). О существовании этого факультета я узнал дома, в Нарьян-Маре, от одноклассника – он сдавал туда вступительные экзамены как представитель нацменьшинств.

      Я подумал, что если ненцев туда принимают, то и меня, может быть, примут. Мне понадобилось два дня, чтобы набраться смелости и вой ти в главное здание университета, где находилась приёмная комиссия.

      Потолкавшись перед сдачей первого экзамена по физике в толпе поступающих (поступало на физфак более пятисот человек), я понял, что, поменяв физкультуру на физику, я метнулся, что называется, из огня да в полымя. Многие ребята в руках держали «Сборники задач для поступающих» и учебники по физике, о которых в своем Нарьян-Маре я и слыхом не слыхивал. Среди них была группа только что приехавших из Москвы, где они не прошли по конкурсу при поступлении в МГУ и Физтех. В этих вузах вступительные экзамены специально проводили на месяц раньше, чтобы непрошедшие могли, не теряя года, поступить в другие вузы страны.

      Но… отступать было уже некуда, и я решил: будь что будет.

      Судьбе было угодно, чтобы я стал студентом физфака ЛГУ.

* * *

      Закончив второй курс университета и получив стипендию за летние месяцы, я не стал тратить три дня на дорогу до города Печоры в поезде Ленинград – Воркута и еще четыре дня на плавание на пароходе от города Печоры до Нарьян-Мара, а полетел самолетом. Прямых авиарейсов от Питера до моих родных мест тогда еще не было.

      В первый день я долетел до Архангельска, где должен был переночевать. Аэропорт Архангельска тогда находился на Кегострове, на противоположном от города берегу Северной Двины. Мне удалось устроиться в гостиницу в аэропорту. В номере кроме меня было еще пятеро. Они летели в отпуск на материк с полярных станций,