СССР 2.0. Патерсон Франко Коста

отличается от их лесных соседей, жили в регионах с намного более суровым климатом, куда русским тяжелее добраться.

      Петро посетил и задокументировал пять ненецких поселков в регионе северного полярного круга за десять месяцев. Ему хотелось бы провести больше времени, изучая обычаи каждой из этих интереснейших групп, но он уже опаздывал. Изначально его путешествие должно было занять только шесть месяцев, отвоеванных в горячих спорах с Наташей, которая не хотела отпускать его даже на половину срока. Но Петро всегда находил какие-то оправдания, используя их в редких письмах, постоянно откладывая возвращение по разным причинам. То он болел, то ломались сани, то случался страшный буран и заносил все дороги. Он лишь наделся, что Наташа читала его письма, ведь получать ответы было невозможно, обычно он перемещался по почти необитаемым местам.

      Петро сильно скучал по жене, но еще сильнее было его желание изучить и задокументировать как можно больше территорий, узнавая больше поселений и углубляя свое этнографическое исследование. Но в этом путешествии он чувствовал себя таким одиноким, условия были настолько суровыми, что ему даже немного не хватало городского комфорта. Однако, прежде чем вернуться домой, ему нужно было поехать в очень особенное место, о котором он с детства мечтал: далекий архипелаг Новой Земли, одна из недавно заселенных территорий империи. Теперь, когда он там оказался, Петро планировал пробыть несколько недель среди ненцев, чтобы изучить и задокументировать процесс их акклиматизации на новой территории, в таких тяжелых условиях.

      Впервые Петро видел ненцев не в качестве коренных жителей, ведь они были переселены в этот регион. Феномен, в самом деле, уникальный: эти ненцы были колонизаторами, колонизированными другими колонизаторами, чтобы колонизировать архипелаг. Понятие о коренном населении теряло свое значение здесь, ведь ни ненцы, ни русские не происходили из этих мест. Оба народа евразийские, оба российские. В отличие от европейских колоний в Америке, Азии и Африке, где колонизатор и колонизируемый представляли собой четкую антогоническую пару – европеец х абориген – в России, они оба являются коренными народами одного континента. Часто русские сами использовали это аргумент, что они и есть коренное население, для оправдания оккупации определенной территории.

      И норвежцам, и ненцам, и русским уже много веков была известна эта загадочная территория, называемая одними Gåseland, другими Сиртя и третьими Новая Земля. Быть коренным там не значило ни быть первым жителем, ни быть колонизируемым, а что-то среднее между тем и другим. На этой земле все как будто смешивалось, ничего не имело смысла, а если и имело, то подчинялось иной, непонятной логике: на территории, которую новгородские моряки знали со средневековья и называли «новой землей», ненцы колонизировали русские земли, винтовки и пистолеты не равнялись с копьями, и посреди этого всего,