СССР 2.0. Патерсон Франко Коста

смысле, сынок. Давным-давно жили люди, от чьего языка произошли многие языки в мире, в том числе индо-европейская семья, к которой относятся русский, греческий, немецкий, французский, латинский и многие другие. Но помимо лингвистических теорий, я верю в общих человеческих предков, которые объединяют все народы мира.

      Интересно, что мать Петра, Альфия, имела татарское происхождение, но не говорила по-татарски. Когда сын спрашивал ее о причине, она со некоторым смущением отвечала:

      – Почти у всех русских есть что-то от татар, сынок. Но мало кто говорит по-татарски. Так же, как греки сегодня не говорят на древнегреческом, а древние римляне разделились на множество народов и языков; татары и многие другие народы, которые сейчас населяют Россию, сегодня говорят на общем, русском языке. Завтра таким языком может стать немецкий, арабский или китайский, кто знает…

      Эта эфемерность в уклончивом рассказе матери волновала Петра: «Если одну или две тысячи лет назад никто здесь не говорил по-русски, то нет никакой гарантии, что через тысячу-две лет еще будут говорить, а даже если и будут, этот язык будет сильно отличаться от того, на котором мы говорим сегодня, настолько же, насколько язык наших предков времен Московии отличается от теперешнего русского языка».

      «На атласах остается только то, что уже стало историей. Вавилон, Спарта, Теночтитлан, Карнак, – все, что дошло до нашего времени об этих цивилизациях, известно только потому, что кому-то пришло в голову задокументировать, какой была жизнь в тех местах и в те времена, или пойти туда сегодня и попытаться „расшифровать“ их руины. Было бы замечательно, если бы существовала машина времени, чтобы вернуться в прошлое и посмотреть, как вершилась история, или отправиться в будущее и увидеть, какими мы станем, но, к сожалению, это невозможно. Пока мы можем только документировать то, что существует сегодня, потому что даже сильнейшие цивилизации могут в один прекрасный день исчезнуть или превратиться во что-то иное. Как бы мы ни были уверены, что наша империя великая и вечная, может случиться все, что угодно, и даже если она не распадется из-за внешнего вмешательства, то изменится изнутри, под неумолимой властью времени…» – думал Петро.

      Во время учебы в Петербургском университете он познакомился с Наташей, своей будущей женой, воспитанницей Смольного института благородных девиц, известного учебного заведения для девушек из знатных семей столицы. Наташа была из зажиточной купеческой семьи, и ее родственники насмехались над идеями Петра, потому что ценили гораздо больше происходящее в Западной Европе, чем северных оленей и белых медведей. Тесть Иннокентий Петрович, однако, считал идеи зятя интересными и даже решил финансировать экспедиции Петра на север, когда тот закончил обучение. Петро завоевал расположение тестя с первой же встречи – возможно потому, что отца Иннокентия также звали Петром.

      Шла Великая война, которую