Смертельно живые. Василиса Гримм

что неправильно будет болтать о том, где сейчас находятся её компаньоны, и так уже взболтнула, прося помощи, что не одна. Ей было страшно, очень. Она в первый раз в своей короткой жизни видела столь омерзительное чудовище так близко. Кощейка не настолько ужасная, а даже милая, особенно в виде радужного скелета. Неужели и сама Богиня будет такая же? Зачем они вообще тогда к ней идут? Только из-за нападения на город? И почему в такой критический момент в её больную голову внезапно стали приходить столь умные и, главное, здравые мысли. Кольцо крепких рук на шее девушки сомкнулось еще сильнее, перекрывая доступ к кислороду. Кажется, еще чуть, и позвонки хрустнут вместе с её сознанием. Но нет, нужно держаться. Вампирша еще сильнее закусила губы своими острыми зубами, уставившись на врага. Отчего-то сейчас ей казалось, что её взгляд выглядит особенно грозным.

      Жрица лениво усмехнулась. Она чувствовала своё превосходство перед зажатой в панцирные тиски пленницей и не торопилась мучать или убивать её. В конце концов, ей деваться некуда, да и убежать отсюда не сможет, так что рано или поздно расколется, а уж потом можно будет с ней и позабавиться. Она отправила несколько костяных пауков, чтобы те осмотрели помещение, и отошла от жертвы.

      – Молчи, сколько тебе влезет, но даже вампиры умирают от голода. Пройдет месяц-два, а, может, и меньше, и твоя жажда станет настолько невыносимой, что всё твое тело будет сворачиваться в болезненных судорогах, а здравый смысл уступит животным первобытным инстинктам. В твоей красивой головушке не будет ничего, кроме желания вцепиться кому-нибудь в глотку и выпить хоть пару глоточков свежей горячей крови. Уж тогда ты мне все расскажешь, как на духу. А пока не вижу смысла тебя даже трогать, всё равно пользы от такого слабого и никчемного вампира ни на грош. Даже пауки, и те – полезнее.

      Вампирша безумно рассмеялась, подтянулась на уже порядком разболевшейся затёкшей руке и сверкнула своими голубыми глазами.

      – Неправда. Отсюда как раз не выйдешь именно ты, гусеница-переросток. Думаешь, что самая сильная? А нет! Кощейка придёт и мигом все твои лапки в косичку заплетет! А я ей помогу.

      Девушка, со свистом втянув в лёгкие воздух, со всей силы вгрызлась в запястье и стала его выламывать. Сначала её сознание поглотила дикая, раздирающая всё, боль. Безумно хотелось остановиться и пожалеть себя, но нет, если сейчас она не сделает этого, то точно останется здесь до скончания жизни и станет игрушкой этого монстра. А, Шиза, хоть и не всегда могла думать адекватно, но свою гордость имела, и не хотела допустить такого отношения к себе непонятно от кого. Спустя лишь несколько секунд, красная пелена начала спадать с глаз, сознание привыкло к боли, а челюсти продолжали разрывать плоть. Ещё чуть-чуть, совсем немного, надавить вот так. Шиза перевернулась и налегла всем своим небольшим, но вполне ощутимым весом, на оголенное запястье. Послышался явственный хруст кости, тонкий писк, и, заботливо укачивая свою культю, девушка юркнула к другой стене комнаты, туда, где, по её мнению,