Приваловские миллионы. Золото (сборник). Дмитрий Мамин-Сибиряк

Привалова, который подал ей руку.

      Старик, прищурившись, посмотрел на молодую компанию и, торопливо шмыгая худыми сапогами, подошел прямо к Привалову.

      – Вот здесь все бумаги… – надтреснутым голосом проговорил сумасшедший, подавая Привалову целую пачку каких-то засаленных бумаг, сложенных самым тщательным образом и даже перевязанных розовой ленточкой.

      – Это что у вас за бумаги? – спрашивал Привалов, рассматривая сверток.

      – Тут все мое богатство… Все мои права, – с уверенной улыбкой повторил несколько раз старик, дрожавшими руками развязывая розовую ленточку. – У меня все отняли… ограбили… Но права остались, и я получу все обратно… Да. Это верно… Вы только посмотрите на бумаги… ясно, как день. Конечно, я очень давно жду, но что же делать.

      В развязанной пачке оказался всякий хлам: театральные афиши, билеты от давно разыгранной лотереи, объявления разных магазинов, даже пестрые этикетки с ситцев и лекарств. Привалов внимательно рассмотрел эти «права» и, возвращая бумажки старику, проговорил:

      – Да, вам еще придется подождать…

      – А как вы думаете: получу я по этим документам?

      На морщинистом лице старика изображалось такое напряженное внимание, что Привалову сделалось его жаль. Верочка тихонько хихикала, прячась за Павлу Ивановну.

      – Наверно получите, – уверяла Надежда Васильевна сумасшедшего старика. – Вы ведь долго ждали, и теперь уж осталось немного…

      – Ах, благодарю вас, благодарю, – прошептал старик и быстро поцеловал у нее руку. – Ваш муж очень умный человек… Да, я буду ждать…

      Верочка не могла удержаться от душившего ее смеха и убежала немного вперед.

XVI

      Известно, что провинциальная жизнь всецело зиждется на визитах. Это своего рода гамма, из которой составляют всевозможные музыкальные комбинации. Первыми приехали к Привалову Виктор Васильич и Nicolas Веревкин. Виктор Васильич явился от имени Василия Назарыча, почему счел своим долгом затянуться в фрачную пару, белый галстук, белые перчатки и шелковый модный цилиндр с короткими полями и совершенно прямой тульей. Nicolas Веревкин, первенец Агриппины Филипьевны и местный адвокат, представлял полную противоположность Виктору Васильичу: высокий, толстый, с могучей красной шеей и громадной, как пивной котел, головой, украшенной шелковыми русыми кудрями, он, по своей фигуре, как выразился один местный остряк, походил на благочестивого разбойника. Действительно, лицо Веревкина поражало с первого раза: эти вытаращенные серые глаза, которые смотрели, как у амфибии, немигающим застывшим взглядом, эти толстые мясистые губы, выдававшиеся скулы, узкий лоб с густыми, почти сросшимися бровями, наконец, этот совершенно особенный цвет кожи – медно-красный, отливавший жирным блеском, – все достаточно говорило за себя. Прибавьте к этому, что местный адвокат улыбался чрезвычайно редко; но его лицо делалось положительно красивым благодаря неуловимой