Фаворитка мятежного герцога. Морвейн Ветер

когда взгляд его упал на Анну, стоявшую в стороне от других гостей.

      Торжественная часть подходила к концу, и многие разбились на кучки, каждая обсуждала свои дела. И только Анна стояла в одиночестве, всё так же глядя на короля из-под полуопущенных век.

      Теперь, когда разговор Генриха с его непризнанным братом был завершён, Анна невольно перевела взгляд на гостя, которого ей не доводилось ещё видеть при дворе.

      Анна была при короле уже восемь лет, с тех пор, как ей исполнилось четырнадцать. Она присутствовала на всех торжествах и личных встречах – Генрих словно опасался оставить её в одиночестве хотя бы на минуту. Но Виктор не бывал на балах, устроенных его величеством. Он устраивал свои, в пику монарху, но на них не присутствовали ни король, ни Анна.

      Анна слышала о том, кто называл себя братом короля. О Викторе говорили, что он груб и нелюдим, жесток и алчен.

      Анна невольно улыбнулась, когда поймала взгляд Корнуолльского. Нет, этот человек не мог быть так коварен, как о нём говорили. Не более, чем сама Анна.

      ***

      Поздно вечером, сидя в своих апартаментах – пустых и тёмных от подступавшего со всех сторон одиночества, Анна вспоминала этот вечер и все другие вечера, на которых должна была видеть, но никогда не видела Виктора из Корнуолла.

      Анна перебирала в голове сплетни и слухи, размышляя, что же из слышанного правда, а что нет.

      Генрих был прав, Анна не думала о нём – но не потому, что не чувствовала ничего к своему благодетелю. Анна давным-давно, ещё в тот год, когда Генрих забрал её из семьи, запретила себе думать о ком бы то ни было с любовью.

      Простое правило действовало идеально. Оно не позволяло замёрзнуть холодными зимними ночами, когда за окном выстукивал тихую песню дождь, а единственного, кто смел, входить в её комнаты, согревали чужие объятия.

      Сначала была Элеонора. Анне даже не пришлось ничего делать – девочка сама сломала себе шею, катаясь на лошади. Она была бесплодна, и Генрих не слишком горевал о её смерти, уже через несколько месяцев утешив себя браком с другой.

      Вторую жену короля звали Кэтрин, и с ней дело обстояло сложнее. Какое-то время Анна всерьёз думала о том, что этот брак сложится. Она не знала тогда, радовала ли её эта перспектива или печалила – ведь рождение наследника означало как свободу, так и нищету.

      Ответ на этот вопрос Анна нашла неожиданно, когда, застав супругу с любовником, Генрих приказал отрубить ей голову.

      В ту ночь он пришёл к Анне с руками, испачканными в крови, и глазами, горящими, как глаза болотного льва. Он был зол и нежен одновременно, и Анна поняла, что хочет сказать король: с ней будет так же. Если она разочарует.

      С тех пор Анна поняла, что мало быть той, кто понравился королю. Ей придётся оставаться той, кто пленил сердце Генриха, что бы она ни выбрала – золотую клетку или свободу без титула и денег. Потому что иначе она просто умрёт.

      Сделав это открытие, Анна сделала и ещё одно – она не боялась смерти. Ей было всё равно. Куда больше она боялась проиграть королю, подчиниться ему и