Почтальонша. Франческа Джанноне

1934 года

      Синий автобус, обшарпанный и ржавый, скрипя, остановился на раскаленном полуденным зноем асфальте. Горячий влажный ветер колыхал листья большой пальмы в центре безлюдной площади. Из автобуса вышли все три пассажира; первым ступил на землю Карло – одетый с иголочки, с потухшей сигарой в зубах. На нем был жилет и начищенные коричневые оксфорды, которые не потеряли своего блеска за два дня путешествия – сначала в поезде, а потом на автобусе. Разгладив усы, он закрыл глаза и с наслаждением втянул ноздрями ни с чем не сравнимый аромат родного края – букет из свежей пасты, орегано, влажной земли и красного вина. Как сильно он скучал по нему, пока жил на севере – сначала в Пьемонте, а потом в Лигурии! В последнее время привычная легкая ностальгия переросла в постоянную ноющую тоску, камнем лежащую на сердце. Он снял шляпу и попытался обмахнуться ею, как веером, но только всколыхнул горячий воздух. Сирокко, налетавший летом из Африки, был все таким же безжалостным, каким он помнил.

      Анна ощутила дыхание этого ветра, как только вышла из автобуса. На ней было длинное черное платье – знак траура, который она носила уже три года. На руках она с трудом удерживала Роберто, годовалого малыша с живым любопытным взглядом.

      Карло протянул было руку, чтобы ей помочь, но Анна покачала головой.

      – Я сама, – сказала она, с трудом скрывая раздражение.

      Безудержный восторг Карло, его неуемное ликование, словно ему наконец вернули любимую игрушку, отнятую в наказание, были ей непонятны. К тому же дорога оказалась такой изматывающей, что ей сейчас хотелось лишь одного – лечь и уснуть. Она окинула взглядом площадь: странный соломенно-желтый цвет зданий, выцветшие вывески, серая башня внушительного замка. Вот они – новые декорации ее жизни, так непохожие на то, к чему она привыкла. В этот миг она с болью в сердце осознала, как далеко отсюда до Лигурии и ее родной Пиньи, живописно раскинувшейся на склоне холма среди каштановых рощ.

      – Антонио уже должен быть здесь, – пробормотал ее муж, оглядываясь по сторонам. – Он знает, что автобус приходит в три, – Карло поднял глаза к большим часам на городской ратуше. – А сейчас уже четверть четвертого.

      – Не удивлюсь, если в этих краях и часы едва ползут, – заметила Анна, вытирая рукавом платья вспотевший лобик Роберто.

      Карло лишь весело хмыкнул в ответ и покачал головой: в жене ему нравилось абсолютно все, даже ее острый язычок.

      Запыхавшийся Антонио появился через пару минут – на лбу у него блестели капли пота, прядь волос выбилась из набриолиненной прически.

      – А вот и он! – просиял Карло и с распростертыми объятиями кинулся к брату. Он обхватил Антонио за шею, крепко прижал к себе и попытался запрыгнуть на него, едва не повалив на землю.

      Анна, смотрела на двух мужчин, которые смеялись как дети, но не вмешивалась. Она понимала – этот момент принадлежит только им двоим. Ни дня не проходило, чтобы Карло не вспоминал о брате: «Антонио бы подумал это…», «Антонио бы сделал то…», «Я тебе когда-нибудь рассказывал, как мы с Антонио…». Несмотря на годы,