Ищу тебя среди чужих пространств…. Глеб Холодов

орканала».

      Контейнер был серо-голубого цвета, похожий на нефтяную цистерну, местами изъеденную ржавчиной. Митрич закурил, опасливо косясь на него.

      «Вот, будь оно не ладно, и на черта они его забрали… Ученые… академики хреновы. А ну как рванет, дура?» – подумал он, почесывая затылок.

      Митрич уже как сорок три года служил сторожем особо секретного отсека на дально-рейсовом научно-межпланетном корабле Товарищ Луначарский – ВС5545. За это время старик много насмотрелся, и всегда втайне побаивался, как бы чего не вышло. Что и говорить, Митрич был трусоват в свои шестьдесят три года. Однако он как старый партиец всегда смотрел в лицо опасности, как говориться, жил «с Лениным в башке», с револьвером в руке. Митрич вспомнил, как он совсем еще мальчишкой первый раз ступил на борт этого огромного сверкающего звездолета. Тогда ему все здесь казалось удивительно: и орущие нечеловеческим голосом динамики-распределители, и снующие в разные стороны роботы-печатники, и неуклюжие лифты, приводимые в движение электроразрядной амебой привезенной с Венеры.

      07 ноября 2167 года Митрич запомнил на всю жизнь. Тогда товарищ Петров Иван Семенович командир корабля вручил ему (тогда еще Митьке Кривошееву) в торжественной обстановке красную книжечку и повелел хранить ее пуще глаза. В книжечке был портрет лысоватого человека, хитро подмигивающего Митричу. Тут же произошло посвящение. Товарищ Петров назвал имя этого незнакомца и трижды отщелкал Митрича книжкой по носу.

      На этом торжественная часть завершилась, и все пошли пить самогонку и танцевать кадриль. Это также было частью исторической традиции, перешедшей от далеких предков. В чем был ее смысл уже никто, конечно, не знал. Самогонка поставлялась с Земли в железных баночках. Баночки были холодные так, как Система Обогрева Поставки Продуктов не работала, и пить из них можно было, только хорошенько смазав губы солидолом.

      – Американцы-то слыхал? – толкнул Митьку в бок его друг и напарник Колька Абуладзе – в девятую Центурию систему XX-76 запустили.

      – Где это? – спросил шепотом уже слегка захмелевший Митька.

      – Созвездие Дракона, пятая Квадратура – так же шепотом ответил Колька.

      «Вот так… – подумал Митька – капиталисты вона куда залезли, а мы все вокруг Луны кувыркаемся… твою мать». Тут он слегка устыдился этих своих мыслей в такой знаменательный день и что бы ничем себя не выдать, рванулся в круг, где уже вовсю отплясывали румяные девушки и парни. «Эх, раз еще раз, еще много, много раз»… – ревел над танцевальной площадкой динамик-распределитель.

      «Да уж было времечко… – Митрич затянулся «беломориной». – А все-таки жизнь прожита не зря … Главное, чтобы что? Главное, что б табачок сухой был… Хех».

      Митрич улыбнулся про себя и, встав бодрым шагом, прошелся по ангару.

      – Вот ты, железяка пустая, лежишь тут… – он снисходительно похлопал по сухой, шершавой поверхности контейнера. И тут же отдернул руку. Его словно облило холодной водой. Это же спец-объект! Митрич внимательно осмотрел ладонь. «К объектам, содержащимся в ангаре №17, запрещено подходить ближе пяти метров». – Пронеслось у него в голове. Но если бы объект был действительно опасен, ведь могли бы предупредить… А может, забыли? Да, что предупреждать – инструкцию не читал, что ли? Митрич вытер проступившие капельки пота на лбу. «Черт, как же это я? Сдавать начал», -горько подумал он. Погодите, объект должен быть обнесен колючей проволокой. Где проволока? Ведь была же проволока! Ну да, все правильно – вот она. Митрич, вытаращив глаза, попятился к двери и, споткнувшись о порог, вылетел в коридор.

      ***

      В пять часов утра в Кремле тихонько затренькал телефон и молодой человек, до этого стоявший у окна и смотревший на просыпающуюся Москву, подошел к столу и взял трубку.

      – Слушаю… Да… Да…

      В небольшую комнату, обставленную в стиле сталинских времен, проникли первые лучи восходящего солнца. Молодой человек погасил зеленую лампу сел, упершись локтями в стол,медленно потер виски и уставился в стену. Несколько секунд, не мигая, он рассматривал узоры на обоях, потом медленно допил холодное кофе, резко встал из-за стола и вышел в коридор.

      Заспанная машинистка, сбросив шинель, тут же вскочила с дивана. – Варя, звездолет к подъезду, – быстро сказал молодой человек.

      Машинистка бросилась набирать номер, а он накинул на плечи серебристый плащ военного образца и двинулся вперед. Он шагал по длинным кремлевским коридорам. Заслышав его шаги, дежурные матросы и красноармейцы распахивали двери и брали ружья на изготовку, с уважением бросая взгляды на золотые звезды на погонах.

      Максимов спустился по мраморной лестнице.

      Начиналось лето, и через два дня начинался отпуск. Максимов собирался провести его с семьей в Ялте. Он не любил отдых на Океании или, тем более, в экзотермальных условиях. Последнее время, особенно среди работников секретных служб стало модно погружаться на месяц в виртуальное пространство с газовой подпиткой. Максимов не понимал этого удовольствия, его гораздо больше прельщали морские прогулки на дельфинах или даже игра в банальный большой теннис.