Соблазнить негодяя. Лорен Хит

не владение кистью, а совсем другие таланты этого молодого человека удерживали мать рядом с ним. Стивен был рад, что у матери такой любовник, который ценит ее и дает возможность чувствовать себя любимой. Быть может, то, что она сама жила отнюдь не праведной жизнью, и заставляло ее привечать мисс Доусон и не осуждать ее.

      – Это, пожалуй, несколько преждевременно, – неуверенно произнесла мисс Доусон. – Я же не член семьи.

      – Что вы, конечно же вы одна из нас, милая девочка. Если не по закону, то по совести, – заверила ее герцогиня.

      «Интересно, – подумал Стивен, – догадывается ли мисс Доусон о том, что мать очень решительный человек?» Слова «поражение» герцогиня не знала.

      Тросточка застучала непривычно громко, когда он пересекал комнату. Мисс Доусон встретила его на полпути. Она взяла стакан из его руки, и их пальцы на миг соприкоснулись, отчего теплая волна прокатилась через все тело Стивена и опустилась в пах, заставив его напрячься от желания. Так у них всегда было раньше? Она, похоже, немного смешалась, но не испугалась, как будто подобные прикосновения были ей привычны. Хотя кто знает?

      Она не по-женски решительно отхлебнула вина, закашлялась, прикрыв рот рукой. На глазах у нее выступили слезы.

      – Простите…

      – Возможно, будет лучше не пить, а понемногу потягивать.

      – Да, да, конечно. Вино великолепное. Спасибо.

      И они посмотрели друг на друга так, будто в комнате больше никого не было. Он заметил, что у нее слегка вздернутый носик. Возле уголка рта виднелась крошечная родинка, а ресницы у нее были такие длинные, что ему сразу представилось, как они порхали над его лицом, когда они целовались. Брови ее разделяла неразглаживающаяся складка, как будто она постоянно хмурилась. Наверняка так и было, когда она выхаживала раненых солдат в госпитале. Жаль, что он не знал ее три года назад – сейчас он мог бы определить, какие перемены в ней произошли.

      И что переменилось в ней по его вине? Впервые в жизни он пожалел, что не держал свои чертовы брюки застегнутыми. Но как же ему хотелось помнить каждый миг внутри нее!

      Размышления его были прерваны появлением последнего участника обеда.

      Без грома фанфар, но все же сумев привлечь к себе всеобщее внимание, в библиотеку вошел Лео. До знакомства с ним Стивен не встречал других людей, которые жили бы с такой досужей неторопливостью и беззаботностью, как Лео. Никто не упоминал его фамилии, все называли его просто Лео.

      – Мисс Доусон, – заговорила герцогиня, уводя ее от Стивена к его явному неудовольствию, – позвольте представить вам художника, о котором я недавно говорила. Это Лео.

      – Очень приятно, мистер Лео.

      – Просто Лео, – лениво произнес тот, взял ее руку и поднес к губам.

      Стивен почувствовал, что его рука, не сжимавшая рукоять трости, сжалась в кулак. Ему захотелось отдернуть руку мисс Доусон от губ Лео. Что это на него нашло? Никогда раньше он не ревновал своих женщин, потому что всегда мог без труда найти замену любой. У него были любовницы, а не возлюбленные.