Грешница. Тесс Герритсен

постричь в монахини. – Она сделала паузу и добавила: – Ей было всего двадцать! – Злость наконец прорвалась сквозь завесу невозмутимости.

      – Так молода…

      – Да. Похоже, он избил ее до смерти.

      Маура надела перчатки и присела на корточки возле трупа. Орудие убийства оставило на черепе множество рваных ран. Из поврежденной кожи торчали фрагменты костей, виднелся вытекший сгусток серого вещества. Хотя кожа на лице была практически не повреждена, она приобрела темно-пурпурный оттенок.

      – Она умерла лицом вниз, – заметила Маура. – Кто перевернул ее на спину?

      – Сестры, которые ее нашли, – пояснила Риццоли. – Они пытались нащупать пульс.

      – В котором часу жертвы были обнаружены?

      – Сегодня около восьми утра. – Риццоли взглянула на часы. – Примерно два часа назад.

      – Уже известно, что здесь произошло? Что рассказали сестры?

      – Из них трудно было вытянуть что-либо полезное. В монастыре сейчас всего четырнадцать монахинь, и все они в состоянии глубокого шока. Они ведь думают, что здесь безопасно. Под защитой Господа. И вот какой-то безумец врывается в их тихую обитель.

      – Есть признаки вторжения?

      – Нет, но проникнуть в монастырь не так уж сложно. Стены густо увиты плющом – можно без труда взобраться по нему. К тому же есть задняя калитка: она выходит в поле, где у них разбиты сады. Преступник мог проникнуть и оттуда.

      – Остались следы?

      – Здесь, внутри, совсем немного. А те, что могли быть на улице, похоже, замело снегом.

      – Выходит, мы не можем утверждать, что преступник ворвался сюда. Вполне возможно, его впустили через ворота.

      – Это монашеский орден, доктор. На территорию впускают только приходского священника, который служит мессу и проводит исповедь. Есть еще женщина, которая работает в доме священника. Ей разрешают приводить с собой маленькую дочку, когда некому за ней присмотреть. И это все. Больше никому не дозволено заходить в монастырь без разрешения настоятельницы. Сестры тоже не покидают территорию. Разве что по врачебным предписаниям и в экстренных случаях.

      – С кем-то уже удалось побеседовать?

      – С матерью настоятельницей Мэри Клемент. И двумя монашками, которые обнаружили убитых.

      – И что они говорят?

      Риццоли покачала головой:

      – Ничего не видели, ничего не слышали. Думаю, остальные скажут не больше.

      – Почему?

      – Вы видели, какие они старые?

      – Ну, это не значит, что они непременно выжили из ума.

      – Одна из них после инсульта ничего не соображает, у двух других болезнь Альцгеймера. Большинство монахинь спят в комнатах, окна которых выходят на задний двор, так что они просто не могли ничего видеть.

      Поначалу Маура осматривала труп Камиллы, не касаясь его. Отдавая жертве последнюю дань уважения. «Тебе уже ничто не причинит боль», – думала она. Потом она начала пальпировать череп, чувствуя, как хрустят под