Вена. Алла Щербакова

розоватыми лепестками. Какие они мерзкие на вкус! Хотя эта мелкая неприятность померкла перед огромной проблемой. На штанине, прямо над коленом зияла дыра. Нет, дырища! Видимо, оторванным прутом зацепило.

      Жуткие последствия своей неосторожности Игорь представлял очень хорошо. Эта униформа обошлась в приличную сумму, и мама долго ворчала, почему нельзя школьникам носить обычную одежду. На рынке можно было приобрести брюки в четыре раза дешевле, но класснуха уперлась. Всем форму, и точка! Теперь мать его прибьет. Эти штаны предназначались еще на будущий учебный год, и она радовалась, что он из них не вырос.

      Шорох кустов отвлек Игоря от созерцания драных штанов.

      – Ты че тут? – одноклассник Валерка Казаков возник словно из воздуха.

      Так вот кто сидел в дальней беседке!

      – Да так, – неопределенно ответил Игорь, – вон брюки порвал. А все из-за дуры-класснухи. На фига вот я сегодня форму надел, мать теперь устроит мне…

      Молча перекатываясь с пятки на носок, Казаков разглядывал штанину. Затем приказным тоном заявил:

      – Не ссы. Ща поправим ситуацию.

      За той самой беседкой, где до этого сидел Валерка, росла мохнатая елка. Заведя Игоря вглубь ее ветвей, одноклассник скомандовал:

      – Снимай штаны!

      От неожиданности Игорь чуть не расцарапал лоб шершавой веткой. Отодвинув колючие иголки подальше от лица, он съязвил:

      – А чего ты там увидеть хочешь? Ты че, из этих что ль? Из гомосеков?

      Совершенно не обидевшись, Казаков расстегнул свою ширинку и пояснил изумленному Игорю:

      – Отдам тебе свои брюки. Меня не будут ругать. Некому, – добавил он мрачно.

      Ну да, он же интернатский, вспомнил Игорь. В их классе ходили слухи, что Казакова бросили родители, а сами свалили в США. Сам мальчик ничего о себе не рассказывал, а класснуха строго запретила поднимать эту тему, чтобы «не травмировать ребенка».

      Одеждой обменялись молниеносно, Игорь торопился, не хватало, чтобы их тут застукали знакомые ребята, решившие выкурить сигаретку в тишине и спокойствии. Потом не отбрешешься, так и прослывешь голубым.

      – А ты что тут сидишь один? – поинтересовался через минуту Игорь, оглядывая пейзаж в беседке.

      На лавочке, покрашенной в веселый желтый цвет, стояла банка пива Бад. Под лавкой – еще одна, пустая. Развернутая пачка ржаных сухариков блестела рядышком, к ней уже подбирались два наглых воробья.

      – Не видишь, праздную, – огрызнулся Валерка.

      – Экзамен отмечаешь? Так еще не все сдали…

      – Какой, к херам, экзамен. Мама с батей у меня померли, на машине разбились. Вчера. А сегодня сообщили в интернат, и директрисе в школу заодно. Так что я теперь сирота, самый настоящий. И к лучшему!

      От выпитого на пустой желудок пива язык у мальчика уже заплетался. Пытаясь допить остатки из банки, он пролил пиво на себя и отшвырнул ее. Обалдевший Игорь понятия не имел, как можно утешить человека в подобных ситуациях, поэтому промолчал.

      – Они