Клоны Инферно. А до потопа оставалось всего 750 лет…. Роман Борин

без исключения народам Запределья. Стаблинам осталось лишь открыто нападать на безоружных путников. И, как случается нередко в разных странах, дурному примеру последовали и другие слабые народы из тех, которым порченые гоблины и трогги досаждали больше всего. Кончилось всё это тем, что наиболее горячие борцы за справедливость, из сильных духом варваров, решили совместно проучить «брюхатых птичников».

      Сначала стаблинов предупредили. А потом, когда они опять напали на группу беззащитных пилигримов, отряд бойцов, принадлежавших разным племенам, как ураган, прошёлся по селениям и стаблинов, и всех других посмевших нарушить не писанный, но свято чтимый в землях Запределья закон. И это оказалось во сто крат страшнее нападения даже большой ватаги троггов. Стаблинов в ту пору проучили так, что ожидать вахлаки в гости им стало безопасней, чем прислушиваться в страхе к топоту стучащих вдалеке копыт. А проучившая их группа молодцов всерьёз взялась и за вахлаки.

      Воины без устали скакали по равнинам и холмам, высматривая ищущих поживы гоблинов. Завидев облачённого в доспехи злого дива, бредущего к селению людей, лихие всадники неустрашимо его преследовали. И, окружив махавшего оружием вахлаки, набрасывались на него с неутолимой яростью. Они прекрасно понимали: ближний бой с таким врагом для человека равнозначен самоубийству, даже если напасть на порченого гоблина со всех сторон одновременно. Поэтому успешно применяли тактику кочевников – кружась на лошадях вокруг вахлаки, неустанно «поливали» великана отравленными стрелами.

      Старые доспехи дива, несмотря на принадлежность к арсеналу древних колдунов, со временем изнашиваясь, обычно порывались в нескольких местах. Вахлаки бешено вращал вокруг себя мечом или дубиной (топором), однако рано или поздно человеческие стрелы протыкали шерстяной покров и кожу гоблина. Для великана человеческие стрелы были всё равно что просто крупные и толстые занозы. Не реагируя на их уколы, разбойник продолжал размахивать оружием, тем самым загоняя стрелы глубже в тело. Чуть позже стрелы доставали и глаза чудовища – вахлаки превращался в настоящее живое веретено.

      И точно выпущенный из бутыли джинн, ослепший монстр, отчаянно и страшно воя от нестерпимой боли, рушил всё попавшееся на его пути. Удальцы же моментально рассыпались кто куда, а силы дива быстро иссякали. Обычно гоблин падал от разрыва своих сердец (у рыжих великанов их было по два). Когда же воины с опаской подходили к распростёршемуся на земле вахлаки, тот уже был мёртв.

      Намного тяжелее было охотникам за дивами сражаться с ватагой гоблинов. Если на каждого вахлаки не приходилось двадцать – тридцать воинов, парни не вступали в бой. И всё равно в подобных схватках погибало обычно не меньше десятка юношей.

      Страшнее всех считались дивы с самострелами. Ведь даже если против молодцов стоял всего один не очень крупный гоблин с самострелом при заполненном колчане,