Раннее (сборник). Александр Солженицын

огневая вьюга…

      Стук. – «Да, да!» Передо мной

      От ходьбы румяный, свежий, –

      Автомат под плащ-палаткою, – из штаба посыльной,

      Обметённый пылью снежной.

      Взмах к виску. Пакет. Глаза у мальчика блестят.

      Сургучи в углах коричневеют:

      «Объявить в четыре пятьдесят

      Личному составу батареи».

      Рву пакет. Листовок россыпь.

      Обращенье к Фронту перед боем.

      И с невольными мурашками морозца

      Я читаю стоя:

      «Солдаты, сержанты, офицеры и генералы! Сегодня в пять часов утра мы начинаем своё великое последнее наступление. Германия – перед нами! Ещё удар – и враг падёт, и бессмертная Победа увенчает наши дивизии!..»

      Что со мною?

      Бал Истории! Ожившие страницы!

      Маршалов алмазных вереница…

      Чья-то мысль, орлом нависшая над картой…

      Бар-р-рабаны!!! Выклик Бонапарта:

      «Это – солнце Аустерлица!»

      Глава девятая. Прусские ночи

      Потоптали храбрые поганых…

      По полю рассыпавшись, что стрелы,

      Красных дев помчали половецких.

Слово о Полку Игореве

      Расступись, земля чужая!

      Растворяй свои ворота!

      Это наша удалая

      Едет русская пехота!

      Холмик, падь, мосток и холмик –

      «Стой! Сходи! По карте –  тут».

      Будет злая ведьма помнить

      В небе зимнем наш салют!

      Столько лет всё ближе, ближе

      Подбирались, шли, ползли, –

      «Бат-тарея! Слу-шай! Трижды

      В небо прусское пали!!»

      Шестьдесят их в ветрожоге{121}

      Смуглых, зло-весёлых лиц.

      «По машинам!.. По дороге!

      На Европу! на-вались!!»

      Враг – ни запахом, ни слухом.

      Распушили пухом-духом!

      Эх, закатим далеко!..

      Только что-то нам дико

      И на сердце не легко?

      Странно глянуть сыздаля,

      А вблизи – того дивней:

      Непонятная земля,

      Всё не так, как у людей,

      Не как в Польше, не как дома:

      Крыши кроют – не соломой…

      А сараи – как хоромы!

      Как обрезало по мете –

      Вьётся путь по незнакомой,

      По незнаемой планете…

      Не по нашей русской мерке

      Отработаны, шалишь,

      Крутоскатных, островерхих

      Колпаки высоких крыш.

      А и нам бы так годится,

      Зря ругнули сгоряча –

      Черепица, черепица,

      Башни, теремы да шпицы,

      Да дома из кирпича.

      Эт’ и нам бы не плачевно,

      Эт’ и нам бы по душе:

      Что саша – через деревню,

      Что деревня – на саше{122}.

      Тёмным клубом из-за леса

      Низко тучи наплывают,

      Зимних сумерок завеса

      Мглою к сердцу подступает.

      Ночь долга, а день недолог.

      Что дрожит там в гуще ёлок?

      Нет ли немцев? Что-то чудно,

      Что-то