Раннее (сборник). Александр Солженицын

невдалеке от Галича{92}.

      – Говорю тебе: из Германии давеча.

      В Берлине я был вчера поутру,

      Верно тебе говорю,

      Верно, как вот в твоей избе стою,

      Как вижу вон девку твою.

      А она-то, воструха,

      Краешком глаза да краешком уха

      Ссунулась было с полатей –

      Где уж тут спать ей! –

      Да Степана встретила взгляд,

      Прыснула – и назад.

      – Эх, – кричит Степан, – сердце во мне загорелось!

      Хочу, чтобы девка твоя в шелка оделась.

      На шелково платьице когда-ни-то взглянет

      Да меня непутёвого помянет.

      Развязывает он свой мешок,

      Достаёт платья на три – беленький шёлк!

      – А ты, папаша, издобудь-ка нам самогону

      Да зови кого-ни-то из району. –

      Ладно, говорю, самогону придёт черёд,

      У нас и медовая брага живёт.

      Ты, старуха, видно, вставай,

      Угощенья нам подавай,

      Да самоварчик приспей нам,

      А позвонить – успеем.

      Достают они из мешков тут, брат,

      Печенье-крученье, консервы, шоколад:

      – Едал ли? видал ли, папаша, Европу? –

      Это мне Стёпа.

      Да. Ну, сели мы. Только Степан беспокоен – встанет,

      Вдоль стен пройдёт, карточки оглянет.

      Смотрю на него – редко такой молодец удаётся:

      Не родня, а в душу вьётся.

      – Эх, говорю, парень, похвалить бы твоего отца,

      Да голову зарубил тебе не с того конца.

      Руки за ремень, стал. – Ты, батька, о чём?

      – Да всё ж вот о том, что ты дуролом,

      Да и приятели твои тоже

      С тобою схожи.

      Шпионы-то вы, я вижу, лядащие,

      Не настоящие?

      – А ты посудить и сам волён,

      За шесть месяцев какой шпион?

      – Как ж эт’ вас на такое ремесло

      Нанесло?

      – Да уж не заварили б круто нам,

      Не прыгали б с парашютами…

      Как они город тот назвали?.. Гага!

      Там, видишь, все подписали бумагу:

      Пленных, значит, кормить,

      С голоду не морить.

      Ну, а от нас

      Поступил отказ{93}:

      Народу-де у нас хватает,

      Кто сдался – пусть подыхает.

      Другие-то пленные сыты, будешь упрямым,

      А наших – в яму да в яму.

      После уж, как немцев отвсюду прижали, –

      Ласковые стали, прибежали,

      В армию зовут – хоть в немецкую, хоть в РОА,

      Да’ ть на своих рука ли поднимется, а?

      Искали, как полегче на эту сторону.

      – Ну, – я в упор им. – Ну?

      Деньги-то есть? – Да тысяч со-сто.

      – Документы? – Исправны. – Куда как просто.

      Значит, с концами?

      Головы дурьи, о чём же мы с вами?

      С немцами не расчёлся? Иди воюй.

      А никому не должон – живи, не горюй.

      Я вас не знаю, беседы мы не вели,

      Обогрелись часок – и ушли. –

      Поглядываю на гостей – молчат.

      В землю глядят.

      – Не-ет,