На ступнях и копытах. Женя Каптур

Сам того не подозревая, кентавр превратился в персональную забаву Имир. Аспирантка давно подозревала о заключённой в ней жилке морального садиста. Девушка видела, что Джасту некомфортно с ней и получала изощрённое удовольствие, когда, заполняя бланки анализов, искоса смотрела на его нерешительно переступающие ноги и напряженно подрагивающие уши. Имир любила подливать масло в огонь. Зачитывая новое поручения, она смотрела на парня в упор непробиваемым взглядом. Кентавр отвечал ей тем же, но с едва скрываемым раздражением. Игра в гляделки неизменно заканчивалась победой Имир. Джаст каждый раз нервно взмахивал хвостом и, фыркая себе под нос, отворачивался. Ветеринар победно ухмылялась и удовлетворённо откидывалась на спинку стула. Так заканчивалась каждая их встреча. До сегодняшнего дня.

      Имир узнавала о приходе кентавра по отдалённому стуку копыт. Спустя мгновение, поднимая голову от стола, она замечала его в окне. Вскоре хлопнула первая дверь.

      – Почта! Ау! В дурдоме кто-нибудь есть?

      Тишина. Наивно предполагать, будто она отзовётся. Цокот копыт по каменному полу. Скрип (интересно, они когда-нибудь смажут петли?) и спину девушки обдало внезапным холодом. Большое окно делало лабораторию помимо самой светлой вдобавок и самой тёплой комнатой первого этажа. Когда Имир начинала зажариваться, она попросту открывала дверь, впуская прохладную сырость. Аспирантка не отвлеклась от работы и не повернулась в сторону вошедшего. Она и без того прекрасно знала, кто стоит на пороге. Знала она и что последует дальше.

      – Опять ты тут торчишь? – критично смотря ссутулившуюся над микроскопом паразитолога проговорил кентавр. – Пакля, ты на улицу иногда выходишь или корни успела пустить, м? Геморрой заработать не боишься?

      – И тебе здравствуй, Лошадиные уши, – безмятежно отозвалась аспирантка.

      Джаст стал первым, кто начал обращаться к Имир по прозвищу. Девушка редко принимала чужое отношение близко к сердцу, а уж подобное ребячество – тем более. Но оставаться в долгу – не в её стиле. Подметив болезненную реакцию парня на любые намёки или обсуждения его лошадиных ушей (которые Имир со своей стороны считала великолепными и с лихвой компенсирующими остальные недостатки кентавра), она стала подло бить по больному. Джаст скрипел зубами, но терпел, и не подумывая прекращать собственные нападки.

      Имир задумчиво уставилась в окно.

      – А что там интересного?

      – Мир, – лаконично ответил кентавр, в очередной раз стерпев, – представляешь, помимо паразитических гадов существует и другая жизнь вокруг! Но я сомневаюсь, что твой проформалиненный мозг способен осознать нечто подобное.

      – Куда ему! – охотно подхватила девушка. – Но, следует заметить, он у меня, по крайней мере, есть. Чего нельзя сказать о некоторых присутствующих.

      – По-моему, ты нарываешься, Пакля, – прорычал Джаст.

      – С чего бы? – неподдельно удивилась Имир. – Я имела ввиду Fasciola