Отражение Цветка. Герман Рафаэлевич Арутюнов

Редьярд Киплинг (18651936) в своей книге «Маугли» сказал удивительную фразу «мы с тобой одной крови», мало кто придал этому значение. Между тем, как это было мировое открытие инструмента веры, ключа к любому объекту (предмету, явлению жизни или живому существу). Ключ, потому что, обращаясь с этой фразой к кому угодно и чему угодно, мы тем самым через Слово объединяемся с этим объектом, становимся одной природы с ним. Эта фраза обезоруживает, она дает отбой нашему логическому полушарию мозга, критику внутри нас, тем невидимым бесчисленным войскам, которые любое живое существо, в том числе и человек, то есть все мы, бросает в качестве защиты на любое обращение к себе.

      Можно верить или не верить, но йоги и факиры перед тем, как выпить стакан кислоты, внутренне подстраивают себя под нее, становясь с ней единым целым. И кислота не обжигает пищевод и желудок. Впрочем, почему только йоги и факиры, все древние ритуалы, нацеленные на объединение, будь то вызов дождя, охота, сев, рыбная ловля, рубка дерева или что-то еще. Наши предки объединялись с той средой, в которой действовали, и это приносило удачу.

      Фраза «мы с тобой одной крови» – почти такой же инструмент веры, как и молитва. Ведь в молитве каждая фраза идет снизу вверх, смиренно, без обычного давления, с которым мы чего-то добиваемся, даже без обычного присутствия нашего эго. Например, «Отче наш, иже еси на небеси! Да святится Имя Твое, да будет воля Твоя, да придет царствие твое…» То есть в молитве происходит такое же мысленное объединение с Богом, как и в вере.

      Удивительно, но вера часто возникает вопреки здравому смыслу. Потому что природа ее не материальная. Она подсказывает, что есть что-то такое в нас и вне нас, что мы не можем ни осознать, ни представить себе…

      Эту особенность веры лучше всех, как мне кажется, выразил раннехристианский писатель и философ Тертуллиан из Карфагена (155–220), который прославился тем, что в полемике с гностиками однажды изрек свою знаменитую максиму «Credo quia absurdum est», то есть «Верую, ибо абсурдно.»

      Вера – это настройка на высшее начало, объединение с ним, это взлет в небо или наполнение им себя. Как сказал Лев Толстой (1828–1910): «Смысл веры не в том, чтобы поселиться на небесах, а в том, чтобы поселить небеса в себе.»

      Но вера – и стимул жить, творить, делать что-то ради будущего. Святой Кирилл Иерусалимский (315–386) в Православном катехизисе говорит: «Все то, что совершается в мире, даже людьми чуждыми Церкви, совершается верою. – На вере утверждается земледелие: ибо кто не верит тому, что соберет произрастающие плоды, тот не станет сносить трудов. Вера ведет мореплавателей, когда, вверив судьбу свою малому древу, непредсказуемое стремление волн предпочитают твердейшей земле».

      Атеисты объясняют веру бессилием людей в процессе их многолетнего взаимодействия с природой. Но сила не может иметь причину в бессилии, если только бессилие превысит все мыслимые и немыслимые границы, количество перейдет в качество, и родится новое явление, более высокого порядка – материальное переплавится в духовное,

      Если