Отражение Цветка. Герман Рафаэлевич Арутюнов

рано или поздно душа увидит вызов, как мы на мобильнике. И откликнется. Это все время, пространство времени.

      Только четкими границами времени, как магнитами – плазму, можно удержать нашу подвижную душу от разрушения и разложения, от разнузданности и огрубления. Потому что границы держат форму, а форма держит идеал. Мы в детстве привыкаем к тому, что это можно, а это нельзя, и это, как границы государства – не будет их и все рассыплется.

      Талант – это еще более подвижная и неустойчивая плазма, чем душа. Его еще труднее удержать. Возможно, плазма – это форма жизни, существующая то в пространстве (когда это материя), то во времени (когда это энергия).

      Но и просто жизнь человека – это тоже своего рода плазма, которую тоже надо удержать. Твердые понятия о ценностях жизни, о том, что можно и что нельзя, это и есть удерживающие «катушки», которые позволят человеку не сжечь себя на огне своего честолюбия, алчности и удовольствий. Чем больше талант, тем больше надо усилий, чтобы его удержать.

      Как получилось в семье Иоганна Себастьяна Баха с его любимым первенцем Вильгельмом Фридеманом. Бах и его первая жена Мария Барбара к 1710 году были родители молодые, без опыта. Вот и получился из их возлюбленного сына талантливый лентяй и необязательный человек, который не мучился угрызениями совести, выдавая сочинения отца за свои. Сам Бах был, может быть, даже менее талантлив, чем Вильгельм Фридеман, но он был с детства менее избалован и более концентрирован, обязателен по всем своим долгам и обещаниям, сосредоточен на творчестве, на развитии, на постоянном совершенствовании. И он знал границы.

      То есть управлять талантом может помочь сжатое родителями время. Родители своими запретами или доводами сжимают время разных соблазнов, как магниты плазму, и ребенок вырастает в рамках духовных законов, которые его держат по жизни. Сжимание времени вокруг плазмы таланта – это вечная формула управления талантом. То есть, чем талантливее ребенок, тем жестче должно быть это сжимаемое вокруг него время. Но тогда нужны умные доводы, укрепляемые любовью, как у Леопольда, отца Моцарта. А с Вильгельмом Фридеманом… не создали родители такое поле запретов и непреложных истин, и талант сам себя разрушил, сжег и выжигал пространство жизни вокруг себя, как это делает шаровая молния.

      С точки зрения времени земная жизнь это накопление пространственных изменений, чтобы это потом, перейдя во время, ушло на другой уровень…

      Именно время позволяет делать открытия. Почему, потому что в пространстве мы ограничены линейной собственной жизнью. Мы можем двигаться вправо, влево, вперед, назад, и, попадая в какое-то место, где мы уже были, мы отчасти считываем информацию себя самих, того своего пребывания в этом пространстве, которое там было – что-то мы там не доделали. И это можно считать. И в этом польза есть. Хотя, если мы там все доделали, то ничего не узнаем, не считаем. А вот время позволяет узнать, считать то, чего не было с нами, считать то, что мы в этой жизни вообще не видели, не пробовали и никак с этим не соприкасались.

      Родители