Танцуя среди звёзд. Книга 3. Затерянные во времени. Морвейн Ветер

магистрами, хотя на деле это значило немного. Не в чести был и прочий пафос, свойственный Эцин – Терс Мадо не любили называть себя адептами или служителями. Не было ни закрытых советов, ни суда, ни высшего закона. Только ученичество у старших и доверие к тем, кто пришёл в орден раньше тебя. Как-то само собой приклеилось данное им на одной из первых планет прозвище «рейнджеры». Оно неожиданно точно попало в цель – потому что главным для всех была свобода бесконечного неба и желание приносить пользу делу, которое волновало всех.

      Дезмонд снова приложился к кружке и обвёл взглядом террасу, где стояли столики. Разглядывая сидевших в отдалении девушек, он упустил момент, когда за стол к нему опустился высокий рейнджер со светлыми волосами, подстриженными так же коротко, как у Аэция. Дезмонд давно заметил за Ричардом этот странный выбор и подколол его пару раз, прежде чем получил смущённое признание что да, в самом деле Ричард пытался выглядеть как старший магистр.

      – Его любят девушки, – отболтался он.

      Дезмонд фыркнул. Ричарда тоже любили девушки. Даже сильнее, чем он сам любил их. А ещё Ричард любил всё, что касалось глупого риска и азартных игр со смертью, и эта часть его вкусов сильно сближала их с Ричардом между собой.

      – Аэций тебя искал, – бросил Ричард, отбирая у Дезмонда кружку пива и прикладываясь к ней. Сделав большой глоток, он тут же откинулся на спинку стула и протянул: – Хорошо-о…

      Ричарда Дезмонд нашёл на одной из тех планет, где Империю забыли напрочь. Зато там внезапно вспомнили законы рыцарства и представления о подвигах.

      Ричард Эрдгард был рыцарем во всех смыслах этого слова. Он бравировал своим рыцарством и не упускал случая им блеснуть. И даже то, что в ордене ему пришлось лишиться блестящих доспехов и белого коня не сильно изменило ситуацию – он нарисовал на борту своего корабля семейный герб Эрдгардов и любую стычку начинал с демонстративного вызова по голосовой связи. Иногда это мешало. Иногда переходило в позёрство. Но Дезмонду было плевать, потому что на много парсеков вокруг Ричард был единственным, кто имел такие же представления о чести, как и он сам.

      – Зачем? – спросил Дезмонд, наблюдая, как исчезает в недрах рыцарского тела содержимое его кружки.

      – Не знаю. Он мне не сказал. Злится, по-моему.

      – Почему на этот раз?

      – На этот? – Ричард обиженно посмотрел на друга. – Он ещё с того раза не отошёл. Как будто драка с губернатором так уж сильно может повлиять на дипломатическую миссию.

      – Ричард, не хочу тебя расстраивать, но…

      – Да брось, Дезмонд, если бы они хотели к нам присоединиться, то сделали бы это, несмотря на то, спал я с его женой или нет!

      – Всё. Молчу. – Дезмонд примирительно поднял руки и встал. – Пойду выясню, что там случилось.

      – Ага. Спроси заодно, когда мне можно будет показаться ему на глаза.

      Дезмонд хмыкнул и, ничего не ответив, направился в сторону центрального корпуса.

      ***

      Кабинет Аэция изменился за прошедшие две сотни лет так же, как и вся планета.