Папа, я тебя нашёл!. Марьяна Зун

будь умнее, не плоди нищету. Что ты дашь своему ребенку? Я помогать не буду. Ни копейки не дам. Кто тебя будет кормить? На работу не выйти, на что ты будешь жить? Кто сидеть с ним будет? Дурища. Где его отец?

      Я слушала её и молчала. У меня внутри бушевала буря. А ночью, закрывшись в своей комнате, я лила слезы в подушку. Мама говорила правильные вещи. Но это мой сын, и я его никогда не брошу.

      Как и обещала Григорию Александровичу, на приём пришла к нему на сроке тридцать семь недель.

      – Яна, парень подрос, все у вас идеально. Умница. Если роды не начнутся в сорок недель, приезжай сама.

      Тимофей Андреевич Поляков родился на сроке, тридцать девять недель и пять дней, три килограмма четыреста двадцать грамм, пятьдесят два сантиметра. Роды продлились двенадцать часов, но я справилась. Сейчас я самая счастливая женщина на свете. У меня на руках моё сокровище, голубоглазый мальчик.

      Глава 8

      Я не могла насмотреться на сына. Он был такой красивый, я целовала его маленькие пальчики и вдыхала аромат его волос. Тим сейчас такой беззащитный, хочется защитить его от всего мира. Здесь, в центре, такие чуткие и внимательные люди. Медсестры приходили каждый час, проверяли нас и, если у меня что-то не получалось, приходили на помощь.

      На следующее утро мне в палату принесли огромную корзину цветов. Карточку не смотрела, знаю от кого они. Михаил Юрьевич надеется на большее. Но я не смогу перешагнуть через себя. Я не люблю его. У нас большая разница в возрасте. Он замечательный мужчина, великолепный отец. Я не верю больше в любовь. У меня есть сын, и это мой смысл жизни. А делить Михаила с покойной женой, тещей и грудным ребёнком сложно. Юлия Андреевна дала понять, что не сдастся. Я должна встать на ноги и поднять сына.

      С каждым днем мне становилось все страшнее и страшнее. Через два дня нас с сыном выписывают. Мне некуда идти с Тимом. Когда я собиралась в роддом, мама сказала:

      – Порог моего дома ты переступишь только в том случае, если оставишь ребёнка в роддоме. Других вариантов нет. И прописать его я здесь не позволю. Поняла?

      Я молчала. У меня не было для неё слов. Я старалась ничего не забыть. Собирала вещи, которые мне понадобятся в роддоме для себя и сына. Ведь ко мне никто не придёт, от родных помощи я не жду.

      Сейчас, глядя на спящего сына, понимаю, что не смогла бы его оставить. Знаю, мне будет тяжело. Но я никогда не откажусь от него. Найду выход. Завтра у нас выписка. Все для сына готово, постирано и отглажено. Лежит стопкой на пеленальном столе. Вдруг слышу вибрацию телефона. Звонит босс. Вероятно, он знает, что завтра мы покинем стены перинатального центра. Набираюсь смелости и нажимаю принять вызов.

      – Добрый вечер, Яночка. Как ты? Как малыш?

      – Добрый вечер, Михаил Юрьевич. Спасибо. Хорошо. Благодарю за цветы.

      – Понравились?

      – Да, красивые и ароматные.

      – Гриша сказал, вас завтра выписывают, – зажмуриваюсь. – Я, к сожалению, в отъезде. Не смогу встретить. Но я пришлю машину. И вас заберут. Не волнуйся.

      Боже, какой же он. Не могу подобрать слова.

      – Спасибо.

      – Глупости.