Цвет твоих глаз. Морвейн Ветер

был окончиться в эти дни. Он знал, что впереди долгий путь в шесть месяцев или около того, поскольку его органы всё ещё продолжают расщеплять то, что было в крови и осело в мышцах, проникло в кости. Он знал, что следует ждать приступов боли и обжигающей жажды, но это уже не имело значения.

      Шесть месяцев. Может быть, целых восемь или девять, когда он зависел от этой дряни почти десять лет.

      Но он был свободен, эликсиры никогда больше не коснутся его губ.

      Он был бы свободен…

      Ходили слухи, что эликсиры отравляли Хранителей, так что они никогда не находили своих родственных душ, что Пыль блокировала связь. Что Церковь хотела, чтобы поборникам её веры никогда не приходилось выбирать между служением вере и связью с другой душой. Но даже после всего, что видел, он не мог поверить, что Церковь может быть настолько жестокой.

      Когда Каен засыпал, он удивился, что думал о пергаменте как о пожелтевшем. Он не знал, как выглядит жёлтый. Но теперь, похоже, начал понимать. Странно. Мысль была забыта до того, как смогла закрепиться в его памяти.

      Прошло совсем немного времени с тех пор, как Миренга приехала сюда. Замок Мэв стоял на самом высоком утёсе, нависавшим над бурным океаном серверных островов.

      Вот уже год, как над материком свирепствовали жестокие битвы – те, что далеко на востоке называли «Бурей Чернобога», а здесь, на западе, именовали просто – Небесным Штормом.

      Никто не знал, что именно послужило началом катаклизмов и войн, теоретики строили концепции, искали объяснений… Там, откуда пришла Миренга, там, где правила древняя магия нарда фейри, не было принято размышлять о подобных вещах. Дети фейри привыкли делать то, что хотели, здесь и сейчас.

      И её мать сказала бы, что поэтому Миренга покинула родную страну, но было что-то ещё.

      Миренга не хотела подчиняться, это был факт. Гордая дочь Сумеречного двора, наследница самой древней крови на всех Призрачных Островах, она не привыкла слышать приказов.

      Но здесь, на земле людей, происходило нечто большее, чем хотела думать её мать. Здесь изначальные силы готовились сойтись в такой битве, после которой могло не остаться ни живых, ни мёртвых.

      Миренга поняла это не сразу. Она ходила по этой земле, бродила беглянкой среди людей, смотрела на них. Смотрела на их вождей и на тех, кто направляет их жизни.

      И чем больше она видела, тем больше приходила к выводу, что не может оставаться в стороне.

      Пока в один прекрасный день её дороги не пересеклись с леди Райминой.

      Миренга знала – верила – что Раймина пытается сделать. Как множество доблестных воинов сражалось с Бурей на материке, так и Раймина пыталась изгнать тьму с окрестных земель. И Миренга почувствовала, что хочет пойти за ней.

      Она тогда ещё не знала, что ждёт её в замке Мэв.

      «Течёт ли в нём тоже древняя кровь?» – задавала она себе вопрос, стоя на крепостной стене и глядя на башню, в которой едва теплился огонёк. Сенешаль Каен работал каждую ночь. Миренга видела этот свет каждый раз, когда шла из таверны в комнаты,