Несносные дочери леди Элизабет. Юлия Арниева

лейна, но назад груженую телегу не повезу. Приказ таков.

      – Что ж, выгружайте… – произнесла я с явным сомнением в голосе. В памяти невольно всплыл утренний разговор в кабинете бургомистра, его внимательный взгляд и учтивые манеры. – Говард, прежде проверь, что там, и проследи, чтобы…

      – Впервые о таком законе слышу, – донёсся до меня тихий, чуть дребезжащий голос Дори.

      – Дори, а бургомистр холост? – раздался лукавый голос Амели. Её зелёные глаза озорно блеснули, а в уголках губ притаилась хитрая усмешка.

      – Кажись, вдовый был, – ответила старушка, с искренним недоумением посмотрев на Амели. Её морщинистое лицо выражало полное непонимание ситуации. Лорен же, растянув губы в понимающей улыбке, заговорщицки подмигивала младшей сестрице.

      – Хватит! – резко оборвала я девиц, одарив их таким суровым взглядом, что обе мгновенно притихли. И круто развернувшись на каблуках, я широким шагом направилась к дому. – Продолжим осмотр…

      Второй этаж встретил нас скрипом ступеней и гулким эхом шагов, отражающимся от высоких потолков. Здесь располагались спальни, и запустение ощущалось особенно остро. Господские покои поражали размерами и пустотой – некогда роскошные комнаты теперь казались заброшенными склепами. Ни кроватей, ни шкафов, ни зеркал в позолоченных рамах – только выцветшие пятна на шелковых обоях безмолвно свидетельствовали о том, где раньше стояла мебель.

      – Здесь была спальня баронессы, – тихо произнесла Дори, остановившись у дверей просторного помещения с широкими окнами, выходящими на море. В комнате сохранился лишь мраморный камин с потрескавшейся облицовкой, где морские коньки, вырезанные в камне, словно застыли в вечном танце.

      – Какая искусная работа… Должно быть, это делал настоящий мастер, – проговорила Амели, проводя пальцем по тонкой резьбе.

      – Старый Корн, лучший каменщик побережья, – кивнула Дори. – Полгода над этим камином работал. А вон там, – она указала на пустую стену, – висело огромное зеркало в раме из черненого серебра.

      – Вид из окна чудесный, – протянула Лорен, распахнув пошире створки.

      – Лейр Дарен даже ковры не пожалел, – продолжила старушка, тяжело вздохнув, когда мы осматривали очередную пустую спальню. – Все вывез, даже постельное белье забрал. А ведь какие скатерти были, какие покрывала… Все с вышивкой, все с историей.

      К счастью, комнаты для слуг в восточном крыле дядюшка счел недостойными своего внимания. Здесь сохранились простые деревянные кровати с соломенными тюфяками, пусть жесткими, но чистыми – Дори явно постаралась привести их в порядок. Грубо сколоченные столы и лавки выглядели крепкими, а небольшие окна пропускали достаточно света.

      – Я проветривала комнаты, – пояснила Дори, заметив, как Амели принюхивается к свежему воздуху. – И травы сушенные в матрасы подкладывала, от сырости и неприятного запаха.

      – Спасибо, Дори, – искренне поблагодарила я старушку, спать на подстилке,