Я дам тебе тысячу. Дочь Колумба. Кэсси Крауз

что надета сейчас на него. Я тянусь за ней, но он лишь качает головой:

      – Позволь мне.

      Я протягиваю руки, и он неторопливо просовывает их в рукава, потом набрасывает на мои растрепанные волосы толстовку и, когда выныриваю из капюшона, он медленно опускает ее практически до самых моих колен. Мне должно было тут же стать тепло, но складывается ощущение, будто Фабиан только что меня раздел.

      – Куда поедем? – спрашивает он, вытаскивая второй шлем.

      Вздыхаю:

      – Можешь отвезти меня домой? Я живу на Холмах.

      – Надо же, мне по пути, – улыбается Фабиан. Странно, мне показалось, в клубе я видела ямочку на щеке.

      Он застегивает на мне шлем, а когда я перекидываю ногу через сиденье, случайно или нарочно, его рука скользит от моей щиколотки до колена. По следам его прикосновения по коже проносятся мурашки. Шлем поглощает мой тихий вздох.

      Мы летим по проспекту Каррер ла Мар, и в темноте справа от нас сонно вздыхает море. Ясное звездное небо простирается над головами, а теплый морской ветер оседает на коже солью и счастьем. Как же я люблю свою жизнь!

      Спустя десять минут мы уже заезжаем на родную территорию. Я прошу Фабиана остановиться за несколько домов от своего, чтобы мотор мотоцикла не разбудил Люцию, домоправительницу. Сама же я проскользну к себе спальню через террасу.

      Фабиан снимает с меня шлем, а когда я стаскиваю толстовку, он оказывается ко мне значительно ближе, чем прежде. Темно-карие глаза внимательно изучают мое лицо, пробегают по голой коже, платью, ногам, а после поднимаются к волосам.

      – Сегодня ночью ты спас меня от больших неприятностей. Спасибо тебе, – тихо и серьезно говорю я. Наши взгляды встречаются. Легкие забывают, как нужно дышать.

      – Часто ты бегаешь вот так, босиком?

      – Чаще, чем ты думаешь, – улыбаюсь я. Губы Фабиана вздрагивают, но он почему-то сдерживает свою красивую улыбку из «Беспамятства».

      – Станцуешь для меня еще? – спрашивает он. Игриво повожу плечом и, пожелав ему доброй ночи, ступаю на узкую дорожку для пешеходов, которая ведет к моему дому.

      Я знаю, он смотрит мне вслед. Поэтому весь этот короткий путь я пританцовываю под мелодию в своей голове.

      Глава 2. Жизнь

      Не думала, что меня постигнет участь влюбившейся с первого взгляда. Минувшая ночь похожа на сон, и лишь слои фатина, брошенные в углу моей спальни, подтверждают реальность произошедшего.

      Я спала три часа, но жить хочется больше, чем валяться в постели, об этом свидетельствует и тату на моем запястье: «Una Vida»6. Без раздумий сбрасываю одеяло и собираюсь на пробежку. Распахиваю французские двери спальни, ведущие на террасу, и позволяю прохладному ветру пощекотать голый живот, прежде чем сбежать по ступенькам.

      Конечно, было бы здорово бегать не по усыпанной хвойными иголками дорожке, а по пляжу, вплотную к кромке воды. Но Холмы Алтеи на то и Холмы, чтобы возвышаться над остальным миром. Мы можем любоваться морем из всех окон своих домов, но до пляжа добраться можно лишь на машине.

      Потоки

6

Жизнь (исп.)