Последняя Ночь Космонавтики. László Horgos

уже четвёртый раз.

      II. Баба Яга.

      Эльза неохотно выползла из-под одеяла и подошла к большому зеркалу, с целью проверки собственной целости и сохранности. Всё было в полном порядке, что наводило на мысль, что полёт с балкона лишь только приснился. Слава Богу. Эльза не на шутку задумалась, зачем же ей приснилась такая гадость. Причин на то было целых четыре, именно столько раз и прокукарекал куриный петух. До сих пор Эльза почти не употребляла алкоголь, а вчера выпила полбутылки вина. Вино было вполне приличное, и похмелья от него не должно было быть, ну так его и не было. Был кошмарный сон, только и всего. Кроме выпитого вина была куда более серьёзная причина для кошмарных сновидений, которая заключалась в том, что Эльза выкурила четыре сигареты. Для курящего человека четыре сигареты имеют столь малое значение, что о них и упоминать не стоит, но Эльза-то курила первый раз в жизни. Может петух о сигаретах кукарекал? Всё может быть. Можно и своё имя поменять, что вчера и случилось. Была Лизой, а стала Эльзой, но и это не так страшно. Четвёртым событием происшедшим давеча с Эльзой была безвозвратная потеря невинности. Это уже посерьёзнее смены имени будет.

      Чтобы досконально обдумать события дня минувшего, Эльзе необходимо было для начала окончательно проснуться, для чего следовало испить кофе и ещё позавтракать. Эльза вышла на кухню, где уже завтракала её бабка. Бабка была ещё крепкая, несмотря на свои восемьдесят четыре года, и из ума она ещё не выжила, хотя слабые надежды подавала. Внешним обликом бабка напоминала Бабу Ягу, но ноги у неё не были костяными, и нос до потолка не доставал. Голос у бабки был громким и противным, напоминающим звуки бензопилы. Звалась бабка Евгенией Александровной. Несмотря на все бабкины достоинства, Эльза её любила, ибо ей больше некого было любить. Кроме бабки у Эльзы была ещё и мать, но дома она появлялась крайне редко, и ей было не до любви к ближнему. Матери Эльзы был всего пятьдесят один год, и выглядела она лет на пятнадцать моложе. Какая ж тут любовь к дочери и матери? Годы уходят, а счастье мимо. Чтобы найти своё счастье в образе какого-нибудь мужчины, мать Эльзы пропадала днями и ночами на своей работе, но это была официальная версия, в которой и Эльза, и её бабка почему-то сомневались, несмотря на то, что мать работала гинекологом. Ещё полбеды, если бы просто гинекологом, а то ведь заведующей отделением в довольно престижной больнице. Недоверие у Эльзы вызывало лицо матери. Уж очень оно было всегда довольным, а должно было быть усталым.

      Валерия Евгеньевна ещё не вернулась с работы, что навело Эльзу на мысль, что не она одна предавалась вчера пьянству и блуду. Эльза варила себе кофе и с ужасом думала о том, что ей хочется курить. Мать и бабка курили, но Эльзе вовсе не хотелось присоединяться к их кампании, и на то было множество причин, от предупреждений МинЗдрава до банального конфликта поколений. Так уж вышло, что своими сигаретами Эльза обзавестись ещё не успела, значит, придётся курить бабкины. Вот ведь пакость-то какая. Всего